– Я бы вам не советовал селиться в таком отеле, – презрительно скривился таксист с широким и лоснящимся, словно намасленный блин, лицом, на котором хитро блестели узенькие щелочки глаз. Видимо, он работал на конкурентов этого отеля, поставляя им несведущих туристов. – Дело, конечно, ваше, но…
Фергюс, не вступая в пререкания, бросил на него всего один взгляд, но этого оказалось достаточно, чтобы таксист не открывал рта уже до самого отеля. А принимая плату за проезд, часто и низко кланялся, но все так же молча, что очень забавляло Альфа и Евгению.
Отель Fraser Suites Insadong располагался поблизости от главного королевского дворца Кенбоккуна и храма Jogyesa Temple. Именно это и предопределило выбор Фергюса, который предпочитал старину во всех ее проявлениях новомодным веяниям современной цивилизации.
Они взяли два номера на одном этаже, дверь в дверь. Как-то само собой, почти без слов, было решено, что оставшееся до отлета в Сидней время они проведут вместе, осматривая достопримечательности Сеула. Вернее, это еще в самолете обсудили и пришли к согласию Альф и Евгения, а Фергюс не ничего возразил, когда ему об этом сообщили.
Он стоял у окна просторного трехкомнатного номера отеля, из которого открывался панорамный вид на хаотично застроенный с точки зрения европейца город. Размышлял. Ему очень не хотелось оставлять Альфа на несколько часов вдвоем с Евгенией, в конце концов, они были едва знакомы с этой женщиной, но другого выхода он не видел. Брать внука туда, куда он собирался, было неразумно, учитывая цель этой поездки.
В дверь номера робко постучали. Альф вскочил с кровати, на которой он лежал, набираясь сил перед предстоящей экскурсией, подбежал к двери и распахнул ее с радостным возгласом. Вошла Евгения. Она уже приняла душ и переоделась, сменив дорожный брючный костюм на длинный сарафан с крупными зелено-желтыми цветами. И, словно чудом, преобразилась, став настоящей русской красавицей, одной из тех, которых Фергюс видел на картинах Брюллова, Боровиковского, Венецианова, Кипренского, Кустодиева в художественных музеях Москвы, когда иногда посещал их в сопровождении внука. Почему-то ему вдруг вспомнилась картина Бориса Кустодиева «Русская Венера», где художник изобразил во всей красе ее пышной плоти обнаженную женщину, и эльф даже покраснел от смущения. Впервые за многие годы в его мысли о представительнице другого пола вкралась эротическая нотка. Он попытался убедить себя, что восхищаться женской красотой не предосудительно, но это вышло как-то неубедительно. И Фергюс нахмурился, усилием воли отгоняя прочь наваждение.
Евгения с тревогой посмотрела на него. Она каким-то образом умела чувствовать малейшие изменения настроения Фергюса.
– Что-то не так? – спросила она. – Вам не понравился мой русский сарафан? Я могу переодеться.
– Он вам очень идет, – возразил Фергюс и принудил себя улыбнуться, чтобы ободрить женщину. – Вот только не знаю, насколько он подойдет для экскурсии в храм Понунса, которую я хотел вам с Альфом предложить. Мне кажется, вам должно понравиться. Храм был сооружен еще в семьсот девяносто четвертом году от Рождества Христова монахом Ёнхи. А в одна тысяча шестьсот девяносто втором году двое из его послушников, Сосан и Самен, собрали целую армию монахов и повели их на войну с японцами. В память об этом событии каждый год в день рождения Будды сотни паломников зажигают в храме Понунса свои фонарики.
– И когда отмечается день рождения Будды?
– Во всех странах Восточной Азии, кроме Японии – в восьмой день четвертого месяца по китайскому календарю.
– То есть сегодня фонариков не будет, – с нарочитым сожалением произнесла Евгения. – Тогда стоит ли идти в этот храм? Кроме того, я думаю, Альфу это будет не очень-то интересно. Равно как и королевская гробница Jongmyo, в которой похоронены почти все древние корейские короли, кроме двух, кажется. Это я на всякий случай предупреждаю.
– Это точно, – охотно подтвердил Альф.
– Тогда могу предложить вам посетить Дворец Кёнбоккун, иначе еще называемый «Дворец лучезарного счастья». Он был построен в четырнадцатом веке основоположником долго правящей в Корее династии Чосон королем Ли Сон-Ге. Мифические животные, установленные по периметру и на крыше дворца, охраняют его от злых духов. Входят в него через ворота Кванхамун – «Ворота лучезарных перемен».
– Слишком много лучезарности, – запротестовала Евгения. – Мы можем ослепнуть. Так ведь, Альф?
– Запросто, – поддержал ее мальчик. – А нет ли чего менее помпезного, дед? Как ты сам говоришь, ближе к природе?
– Есть, – вздохнул Фергюс. – Океанариум, Эверлэнд с зоопарком и ботаническим садом, водный парк «Карибский залив». Вам достаточно на один день?