- Кто из вас Ичиго? – произнёс Михаил.
- Я, - ответил рыжей парень и встал со стула.
- Я Борослав. Надо поговорить, - ответил Михаил который мгновенно почувствовал силу десяти человек которые находились в самой большой палате военного госпиталя.
- Согласен, - кивнул головой Ичиго, после того как девушка с знакомая с Химерой махнула головой, подтверждая личность вошедшего.
Они отсутствовали ровно тридцать минут, а затем вошли обратно в палату.
- На сегодня задержимся здесь, никто к нам лезть не будет, а если будет, то шлите всех к Михаил Андреевич Борославу. Только без убийств, тут спокойно, - произнёс Ичиго.
- Комнаты рядом сейчас переоборудовать, так что спать мы будем тоже здесь.
- А в сад можно? – молчаливый парень оторвался от окна и уставился на рыжего парня.
- Можно, но за пределы госпиталя прошу не выходить, - кивнул Михаил Андреевич.
Все присутствующие выдохнули и уставились опять уставились в окно. Михаил поднял бровь вверх и глянул на командира этого странного отряда. Рыжий парень лишь улыбнулся и махнул рукой, говоря, что всё в порядке.
Сойка попрощалась и пошла к своим. Максим уже проснулась и недовольно разглядывала свои поломанные ногти, верный признак того, что она недовольна, но уже в полном порядке. Мрак тоже пришёл в себя и активно порывался выползти из кровати. Пришлось лично укладывать его и говорить, что прорыв устранён и сейчас самое время для лечения, отдыха и спокойствия.
Остальные члены Бешённых уже на подходе, как только стало известно о том, что прорыв закрыт, они выждали пару часов и рванули в столицу. А значит ближе к утру они точно будут в городе. Сойка вздохнула, хорошо, что они в отряде зарегистрированы не в качестве боевых единиц, иначе потерь было бы гораздо больше…
Максим же оторвавшись от своих ногтей тут же начала выяснить, а кто эти самые друзья? Очень интересный акцент, какая-то непонятная одежда, но самое главное их силы! Пускай они видели лишь несколько «друзей» в бою, но что-то им подсказывали, что каждый из них на уровне магистра. А учитывая постоянный просмотр базы данных всех одарённых, откуда они всё-таки появились? Разговаривают они на руанском, половина фраз на каком похожем языке, вроде бы слышится как руанский, но по факту вообще ничего непонятно.
Ближе к вечеру приехали остальные члены отряда, а в больнице появилась охрана состоящая из гвардейцев. Так что Мрак выслушал в спокойной обстановке и лишь вздыхал и уже не порывался сорваться с кровати и куда-то бежать. Сойка осталась в поликлинике вместе с подругой, друзья командира тоже, но она их стала реже видеть. Но их можно было увидеть в саду поликлиники. Они там могли ходить часами, а один из парней так и вовсе улёгся возле дерева и его чуть ли не силком заставили вернуться обратно в здание.
Новый год прошёл сумбурно, веселье вроде и было, но уж точно не у них. Один из отряда, погиб, так что праздник вышел не очень радостный. Его тело ещё не нашли и скорее всего уже и не найдут, в забытых землях, к сожалению, вся органика очень быстро исчезает. Впрочем не только у них одних праздник не получился, вся Империя скорбела с семьями погибших и все празднества были остановлены на трое суток.
И уже к вечеру первого января на телевиденье и на новостных сайтах появилась шокирующая информация. Оказывается, что Стены ограждающие нежить от людей были без должного ухода. Например, вместо покрытия специальной краски с добавлениям эссенции чёрной стали, была обычная чёрная краска, хотя всё поставлялось в должном количестве и даже с запасом. После срочной проверки, оказалось что склады пусты, хотя до них и не добралась нежить. Затем прошлись по начальнику охраны стены, но к сожалению он к этому времени, покончил жизнь самоубийством. Как именно он это сделал в одиночной камере нигде не упоминалось, но многие знали, как это произошло. Сначала он повесил себя на проводе, предварительно закрепив петлю на своих яйцах и естественно оторвал всё своё мужского достоинство. После такого «пируэта» очень быстро очнулся, сломал себе три ребра и челюсть, прикрепил провод на решётки и нацепил провод на шею. Затем лёгким движением ноги убрал приваренную намертво кровать и собственно покончил жизнь самоубийством. Предсмертной записки он не оставил, так как заключённым в изоляторе не выдавались острые предметы. Но все вокруг сразу же поняли, что он скорее всего хотел написать посмертное послание, но так уж вышло, что ручки и бумаги у него не было под рукой. Охране изолятора влепили служебное разбирательство, но уже через пару дней их вернули на свои должности, а после и вовсе отправили в оплачиваемый отпуск.