— И как же они собирают слюну? — поморщился Максим.
— Главным образом при поцелуях, — пожала плечами Ольга. — Это же очевидно!
Воображение Заславского уже успело нарисовать ему вампиров, соскребающих чужие плевки с пыльного асфальта, но рассказывать об этом Баташовой он не стал.
— Если вампиры питаются за счет людей, какой им смыл убивать свою жертву? — Максим заглянул в глаза своей заместительницы, надеясь увидеть в них истину, но те оставались столь же непроницаемыми, как и прежде.
— Вообще-то, смерть дает огромный выброс энергии, но к подобным мерам прибегают только если иного выхода нет.
Максим почувствовал знакомое покалывание на кончиках пальцев. Очередная ниточка была совсем рядом, но попав на незнакомую территорию Заславский никак не мог ее нащупать.
— Выводы делать, конечно, рано, но… — Ольга замолчала.
И тут Максим понял, и от осознания у него по спине пробежал неприятных такой холодок. Вроде бы еще и не явная опасность, как когда жизнь висит на волоске, но уже вполне можно задуматься о написании последнего волеизъявления.
— Кто-то из Высших собирает силы для удара! — четко разделяя слова, произнес он.
Ольга промолчала, что стало для Заславского лучшим подтверждением. Если бы он сморозил очередную глупость, ведьмачка не упустила бы случая укусить его побольнее. Как же эти "ночные" похожи на обычных людей! Максим был поражен осознанием того, что маги и колдуны грызутся за власть не хуже тех же политиков и бизнесменов, не меньше, чем самим фактом их существования. Это объясняло и повышенный интерес Вика к проводимому расследованию. Как и говорил Алексей, мать его "Ночной демон", смерть студентки-философа здесь никого не интересует.
— Какие последствия это может иметь?
Девушка беспомощно развела руками:
— Мир "ночных" — это пороховая бочка с зажженным фитилем. Достаточно одного неосторожного движения и хрупкое равновесие полетит ко всем чертям.
— Постой, а такое раньше уже случалось? Ну, когда кто-то из ваших пытается возвысится над остальными и по-новому перекроить сферы влияния? Как вы поступаете в подобных ситуациях?
Ольга с минуту молча смотрела на своего начальника:
— Максим! — в голосе ее прозвучала странная смесь сочувствия и печали, словно она собиралась открыть собеседнику слишком горькую правду и не знала как он ее перенесет. — Последний крупный конфликт связанный, как ты выразился, с переделом сфер влияния закончился в сентябре сорок пятого! Единственное что можно делать на войне — это выбирать сторону!
Заславский мучительно сопоставил услышанное с имеющимися у него знаниями истории и недоуменно выпучил глаза:
— Вы… Они… — он судорожно глотал воздух, как выброшенная на берег рыба. — Ты хочешь сказать, что Адольф был "ночным"?!
— Что? — девушка собрала бровки к переносице, словно пытаясь понять, о ком говорит ее собеседник. — Гитлер? Нет — он был всего лишь послушной марионеткой в руках сильного мага. Отголоски той эпохи долетают до нас и теперь!
— Но кто же тогда? — представить бесноватого фюрера злым колдуном Заславский еще мог, но дальше воображение упорно пробуксовывало.
— Ты же детектив! — Ольга скорчила насмешливую гримасу. — Вот и выясни все сам! — она немного помолчала. — Не думаю, что нас ждут такие серьезные проблемы, но лучше быть начеку и не сидеть сложа руки, так что предлагаю вернуться к нашим вампирам!
Небольшое лирическое отступление слегка прочистило мозги новоиспеченному Шерлоку Холмсу, и он с новой силой набросился на задачи, казавшиеся неразрешимыми пару минут назад. Надо просто делать то, что он умеет лучше всего на свете, а вампира ловить или маньяка-насильника — не все ли равно?!
— Я так понимаю, что чеснок, осиновые колья и святая вода — неважные союзники? — осторожно заговорил Максим, боясь нарушить истончившуюся связь установившуюся между ним и Ольгой. Второго приступа откровенности можно было ждать до бесконечности.
Ольга все так же, не произнося ни слова, улыбнулась, подумав, что ее шеф умнеет с каждой минутой, к тому же схватывает все на лету. Возможно, Вик действительно разглядел в нем что-то особенное. Вот только самому Заславскому она это ни за что не скажет. Нечего тешить самолюбие этого алкоголика!