Небо хмурилось, в воздухе висела морось. Холодный ветер ерошил волосы. Похоже, бабьего лета в Химере не бывает. Рамиро поправил ремень винтовки, поднял воротник и поежился.
- Холодно? - спросил он у Ньета, обнявшего себя за плечи.
Тот мотнул головой. Ньет сильно вырос за то время, пока Рамиро его не видел. Уже не школьник, а молодой парень почти с Рамиро ростом, широкоплечий, длинноногий, посмуглевший, даже волосы у него отросли почти до лопаток, распались на пряди-ленты, целый ворох тяжелых охряно-пепельных лент. Лицо стало острее и тверже, потеряло детскую мягкость, очертились скулы, пропали веснушки. Взгляд изменился - строгий у Ньета сделался взгляд, пристальный.
За Ньетом поспешала беленькая, как лен, девчонка. На маленьком личике - прозрачные глазищи в бесцветных ресницах и бледная пасточка до ушей, с множеством мелких зубок. Рыбка-фоларица, никак не поймешь, страшненькая она или хорошенькая. Чем-то она напоминала Десире - то ли мастью, то ли хрупкой фигуркой. Но сходство было мимолетное, неуловимое, чем больше Рамиро приглядывался, тем меньше общих черт находил. Девочка тоже поглядывала на него, рассеянно улыбаясь, даже потрогала за рукав. “Белка чует, что я рад тебе” - объяснил Ньет. Рамиро пожалел, что в карманах, кроме табачных крошек и огрызка карандаша, не обнаружилось ничего интересного.
Капище располагалось в двух шагах от обрыва и представляло собой дюжину менгиров около пяти ярдов высотой, окруживших большой плоский камень - жертвенник. Над жертвенником, на большом бетонном кубе, стояла современная статуя, отлитая из бронзы. Богиня Нальфран, крылатая ламия, вместо перьев - отточенные лезвия, вместо ног - змеиные хвосты, она словно зависла в воздухе, распростерши крылья, опираясь о постамент самым кончиком бронзового хвоста. Красивая статуя, выразительная, хорошо сбалансированная.
Пока Рамиро ее рассматривал, Ньет подошел и встал перед пустым камнем, а Белка, как привязанная, встала у него за плечом. Рамиро попятился и покинул круг высоких камней, чтобы не мешать - Ньет пытался дозваться до фоларийской Старшей.
Ниже по склону, за унылой желтой рощицей виднелись крыши музея. Оттуда, по дорожке, выложенной сланцевыми плитками, поднимался человек с метлой и ведром в руках. Распахнутый дождевик мотался у него за плечами. Найл, в возрасте, высокий, костлявый, совершенно седой - Рамиро впервые видел абсолютно белые волосы у северянина.
- Погодите, уважаемый, - Рамиро заступил ему дорогу, дотронулся до плеча. - На капище молятся, не мешайте им.
Рамиро знал на найлерте всего несколько слов, поэтому добавил “Стоп” и “Пожалуйста”. Найл, жевавший спичку, весело посмотрел, подняв белую лохматую бровь.
- Да неужели, - сказал он на хорошем альдском. - Кто-то из твоих соотечественников, дарец, решил помолиться Нальфран? Врешь, поди. Дай-ка взглянуть.
- Только не помешайте.
- Я тут самый главный, если хочешь знать, - найл сплюнул спичку и осклабился, показав прокуренные крепкие зубы. - Экскурсии вожу, когда девочки приболеют, могу - на альдском, могу - на андалате. Прекрасные господа, перед вами - мегалитическое сооружение, кромлех, возраст которого составляет не менее пяти тысяч лет… - найл отстранил Рамиро ручкой метлы, шагнул между камней. - М-м… - пробормотал он совсем другим тоном. - Вот это да… уж и не упомню, когда такое видел.
Видел он всего лишь нахохленного Ньета и Белку, которая, оглянувшись, подергала Ньета за рукав. Фолари нехотя обернулся, посмотрел через плечо.
- Слушай, парень, - сказал найл, подходя. - Что ж ты без пожертвования? Кто ж так к богам обращается? Ты б посоветовался сначала.
- Пожертвование? - Ньет нахмурился. - Нужна жертва?
- А как же. Марайе приносят человеческую еду, глиняную посуду, шерстяную пряжу и зерно для ее воронов. Мерлу - сосновые или можжевеловые ветви, яблоки и орехи. А душечке нашей Нальфран - добрый металл, любой предмет из железа. Гвоздь, нож или топор. Ну и всем троим серебро очень кстати будет. Тогда уж и обращаются, после подарка. А так - невежливо получается, сам подумай.
- О! - просиял Ньет. - Вот почему она не отвечает! Спасибо, господин…
- Аранон меня зовут.
- Спасибо, господин Аранон! Рамиро, у нас найдется что-нибудь железное или серебряное?
Рамиро пошарил по карманам, надеясь найти серебрушку, но нашел несколько медяков. Ничего железного у него тоже не было, даже флягу он еще вчера отдал Адалю Лагарте и забыл взять обратно. Если не считать, конечно, винтовки и наручных часов.
- Если б я знал, - сказал он Ньету. - Что, у нас железок, что ли, в казарме нет… Давай завтра еще разок придем. Не смотри ты на меня так, Ньере… Ну ладно, бог с тобой, - Рамиро расстегнул браслет. - На. Стальные, считай - железные. Если твоей Нальфран не понравятся, уж не знаю, что ей тогда надо.
- Понравятся, понравятся, - оживился найл. - Клади на алтарь.
Ясно, к кому перекочуют отличные почти новые часы. Ладно, будем считать, это плата за встречу с Ньетом - чудо, как-никак, встретиться за полтысячи миль от родных берегов.
- Вот и хорошо, теперь молись, проси, что ты там хотел. А ты, деточка, не зевай, мухи налетят, - непрошенный советчик пальцем поддел Белкин подбородок, заставив ее закрыть разинутый рот. Повернулся к Рамиро. - Пойдемте, господин альд, не будем мешать отправлению религиозного обряда.
Они отошли за камни, Рамиро достал папиросы, предложил - найл покачал головой. Извлек из кармана дождевика коробок, повернулся спиной к ветру, чиркнул спичкой.
- Вы смотритель? - Рамиро нагнулся, закуривая.
- Типа того. - Найл сунул обгоревшую спичку в рот. Старый курильщик, теперь бросил, наверное. Ветер трепал его длинные белые волосы, открывая иссеченный тонкими морщинами лоб. - Присматриваю тут. Слушай, дарец, откуда эти ребята взялись?
- Со мной приехали.
- Из Дара?
- Угу.
- Не хочешь говорить. Хрен с тобой, не хочешь, не надо.
- А в чем дело? - Рамиро забеспокоился.
Найл сплюнул спичку.
- Не прикидывайся, что не понимаешь, о чем я. Это же фолари.
- Как догадался?
- Не слепой, вижу.
Помолчали.
Начал накрапывать дождь. Между камней показался Ньет, за ним, кутаясь в куртку, брела Белка.
- Ну? - спросил Рамиро.
Ньет, не глядя на него, помотал головой.
- Все она слышала, - найл похлопал парня по плечу. - Тебе что, явления нужны? Чтоб спустилась с небес в громах и молниях? Чтоб статуя заговорила?
- Откуда вы знаете, что она слышала? - недоверчиво буркнул Ньет.
- Знаю, знаю, уж поверь мне. Я тут столько лет болтаюсь. Пойдемте-ка чаю выпьем, вон туда, в музей. С девочками познакомлю. Держи метелку, парень. Как твою подружку зовут?
19
На подъездах к Химере побитая машина не то что ехала, а еле ползла, с удручающей скоростью теряя масло и хладагент. Гваль мысленно попрощался с половиной годового жалованья, которое придется выплатить арендодателю, а саму пятилетнюю силку по приезде можно будет смело выкидывать на помойку, здорово ходовую повредило. Хотя страховка за машину оплачена… Остаток пути он провел в раздумьях - если квалифицировать столкновение с драконом, как стихийное бедствие, то это одно, а если признают, что он намеренно отправился в район боевых действий, где и столкнулся с драконом противника, то дело примет совсем другой оборот.
И заодно привез в столицу полуночную тварь, да Гвальнаэ Морван? Садись, пять.
Полуночная тварь свернулась на заднем сиденье и, похоже, спала, укрывшись гвалевым кителем.
Силка миновала опустевшие пригороды, некоторые указатели были выворочены вместе со столбами или разорваны, словно картонные - Полночь постаралась. У многих домов содраны крыши. По мере приближения к столице разрушения усиливались, поломанные заборы, выдранные с корнем деревья - будто ураган прошел. Дороги пересекались постами морской гвардии. Судя по ало-черным гербам на технике и рукавах - люди Эртао Астеля.