- Кофе, горячий, - сдалась Амарела. - И что-нибудь поесть. Лучше, мясное. Хотя... все равно.
Ладно, сперва еда, потом разберемся. Фетт нашел свободный столик на веранде. Вытянув повыше руку, принялся щелкать пальцами, подзывая официанта. Оркестр из четырех музыкантов в национальных андаланских костюмах наяривал что-то зажигательное.
- Прекрасная госпожа, танцуете? - рядом тут же материализовался еще один кавалер, с усиками, в перчатках, в лакированных штиблетах, с пышным шейным платком.
- Это моя девушка! - возмутился герой-спаситель.
- Ах, простите, не заметил, прошу разрешения...
- Не танцует!
- Я хотел бы спросить вашу даму...
- Не танцует, я сказал!
- Простите, господа, - пробормотала Амарела. - Мне надо попудрить носик.
Оглушительный успех у маргерийских мужчин испугал ее не на шутку.
- Стой! - Фетт через стол попытался схватить ее, Амарела шарахнулась и бросилась прямо через танцплощадку к выходу, наталкиваясь на кружащиеся пары и бормоча извинения.
- Стоять! - заорал за спиной Фетт-спаситель. - Куда рванула?! Немедленно вернись!
Она скатилась со ступенек и врезалась в группу молодых людей, как раз собирающихся подняться на веранду.
- Осторожно, госпожа, - чьи-то руки подхватили ее. - Ноги переломаете!
- Девушка, вас обижают?
Сбоку горячо задышали в ухо, по спине прошлась чья-то ладонь.
- Это моя женщина, скоты! - надрывался Фетт.
Ба-бах! - выстрел в воздух. Что-то звонко разбилось. Взвизгнув, смолкла музыка, поднялся гомон голосов.
Амарела сцепила под грудью руки и изо всей силы двинула локтем назад. Лапающий ее за задницу поперхнулся, рейна рванулась, потеряла косынку, но выдралась на свободу.
И побежала так, как никогда не бегала.
- Сто-ой!
Ба-бах!
С ума посходили! Или это я сошла с ума? Что происходит?
- У-лю-лю! Лови ее, лови!
- Держивора-аа!
Она оглянулась - за ней ломилась толпа. С криками, улюлюканьем, с выстрелами в воздух. Женщины там тоже были, господи помилуй.
Амарела неслась по освещенной улице, шаря глазами, куда бы свернуть. Би-ип! би-ип! - сзади загудел клаксон, послышалось тарахтение мотора, Амарелу нагнал неспешно катящийся «сполох» пыльно-белого цвета. С крыльев его скалился знакомый до тошноты макабринский череп. Кто-то очень большой, поднявшись, выметнул длинную руку, и рейну, как котенка, вдернули в открытый салон.
«Сполох» остановился. С передних сидений к Амареле повернулись двое, а тот, кто втащил ее, оперся коленом о заднее сидение и развернул к толпе закрепленную на кузове «аранью».
- Что, бунтуем? - спросил он с веселым изумлением. - Угостить?
Толпа нерешительно затопталась.
- Ай-яй-яй, - посмеиваясь, он покачал головой. - Как нехорошо. Гоняете девушку, как кошку. Нашли себе забаву. А ну брысь.
Белая летная куртка, майорские семиконечные звезды на погонах, гвардейский эмалевый щит с каманой на груди, мертвая голова на плече. Белокурый чуб спускается на бровь, светлые насмешливые глаза, белозубая улыбка.
- Не бойтесь, прекрасная госпожа. Не дам вас в обиду.
Он скинул куртку и набросил на плечи тяжело дышащей Амареле. Это было лучше всего: она стянула куртку на груди и сразу почувствовала себя защищенной.
- Кавен Макабрин, двенадцатая гвардейская воздушно-кавалерийская бригада, к вашим услугам. Это Филико Лагарте, мой оруженосец, - младший лейтенант с переднего сидения улыбнулся Амареле как родной. - Васк, хватит зевать, поехали! - это ефрейтору-шоферу, пялящемуся на рейну, словно на дарский золотой запас.
- Подбросим вас в город, госпожа, куда скажете. - Он сел рядом, но на безопасном расстоянии. Положил на колени белую фуражку с высокой тульей и золотой крылатой макаброй. Опять ободряюще улыбнулся: - Не волнуйтесь, госпожа, все будет хорошо. Вот еще что - суньте руку в карман куртки.
- В карман? - голос у рейны оказался слабеньким, как у девочки.
- В карман куртки, ага. В правый. Не стесняйтесь, пожалуйста. Мне кажется, это вас поддержит по дороге.
Она сделала, как просили, и вытащила из кармана толстую полуфунтовую шоколадную плитку, завернутую в пергамент и серебряную фольгу.
- Вы южанка ведь? Беженка? - Кавен, облокотившись на борт, старательно наблюдал, как бегут фонари вдоль дороги.
- Угу... - промычала она сквозь шоколад.
Из зеркальца заднего вида, закрепленного на лобовом стекле, смотрели на нее собачьи глаза шофера. Лейтенантик ерзал на сидении и все время оглядывался.
- И у вас не оказалось денег на чашку кофе с пирожком? - Макабрин покачал головой, взглянул искоса, снова отвел взгляд. - Сколько вы не ели? У вас ни денег, ни документов... выбежали из дома, в чем есть?