Она закивала.
Машина дернулась, взвизгнули тормоза, рейну бросило на спинку переднего сиденья.
- Васк, твою мать, смотри за дорогой! Ушиблись? - он помог ей вернуться на сидение, задержал горячие пальцы на локте. - Не бойтесь, прекрасная госпожа, теперь все будет хорошо. Мы наведем порядок на Южном Берегу, вышвырнем Лестан к чертовой матери, щелкнем по носу Фервор - забудут соваться к нам.
«К нам»! Рейна нахмурилась и выдернула локоть из макабринской хватки. Они уже считают Марген дель Сур своим!
- Если бы нас раньше позвали на помощь, не пришлось бы вам, нежной юной девушке, пройти такие ужасные испытания. Но теперь все будет хорошо.
Лавенги спустили своих псов. И даже пытались собственноручно вытащить ее, Амарелу, непонятно, правда, зачем. Ей очень хотелось расспросить Макабрина подробнее, но она боялась, что он сложит два и два и узнает в остриженной под корень замурзанной девчонке королеву соседней страны.
- Фил, башку тупую отвернул, быстро! Нечего таращиться. Сейчас побежишь пешком за машиной. - Кавен разжал кулак, видимо, еле справился с желанием влепить оруженосцу подзатыльник. - Извините, прекрасная госпожа. Дисциплиной мы сегодня похвастать не можем.
Рейна комкала фольгу. «Сполох» оставил позади предместья и теперь катился по городу. Кавен помолчал, сжимая и разжимая пальцы, потом спросил:
- Прошу прощения за бестактность, но... какими духами вы пользуетесь?
- Что? - она ожидала любого вопроса, но не этого.
- Я слышал, существует такой парфюм... ну... вызывающий... как бы сказать...
Макабрин, рыцарь, офицер и просто здоровенный самец, замялся. А у Амарелы в голове вдруг сложилась мозаика.
- А-а... - сказала она. - О-о...
- М? - он поднял бровь.
- Это сагайский божок... как их там называют... забыла. Это он. Я спряталась на барже с землей.
Макабрин прищурился, начиная понимать.
- На барже с землей? Которая сегодня пришла в Маргерию. Дедовы люди как раз ее встречать сегодня должны.
- Я была ранена, когда спряталась на барже. Этот... божок вылечил меня... я его видела. Это не парфюм, это сагайское благословление!
Врагу не пожелаю такого благословления! Она с новым испугом уставилась на Макабрина.
- Так-так, - пробормотал он. - Я-то думал, это сказки. Ну, скажу я вам, действует это благословление... как хороший гипноз... мозги отключаются. Не бойтесь! - он поднял ладонь. - Я вас не трону и другим не позволю. Вам надо отсидеться, пока это... благословление не выветрится. Сколько оно будет держаться?
- Не знаю...
- Ладно, у нас есть еще завтрашний день, послезавтра с утра мы улетаем. Обещайте слушаться меня, а я обещаю ничего не делать против вашей воли. Лады?
Макабрин обещал ничего против ее воли не делать? А если моя воля - не бомбить Марген дель Сур?
Если бы дело было в одном Кавене!
Амарела вздохнула и согласилась:
- Лады.
* * *
- Давай сюда! - выкрикнула Мораг. Смоляные жесткие ее волосы были вымазаны в пыли и крошеве зеленых листьев. Военные высокие ботинки нелепо торчали из под вечернего платья, разрез на котором она продрала чуть не до пояса. Между ботинками и платьем - голые ноги с костлявыми коленками, поцарапанные и в потеках грязи.
- Быстро, пока он не плюнул! Лавенг! Тащи свою жопу сюда!
Энери решился и стремительно перебежал залитую полуденным светом улицу, пригибаясь и волоча с собой тяжеленную брезентовую сумку. Камни древней мостовой покрывали пятна копоти. Местами гранитные булыжники оплавились, дымились и мерзко воняли химией.
Умирать ему расхотелось.
В несколько кошачьих прыжков он пересек открытое место, перекинул себя через каменную оградку парка и залег рядом с врановой дочерью. Ее напарник - беловолосый, совершенно бесцветный дролери, сидел, привалившись спиной к серым, оплетенным тонкими побегами камням стены и невозмутимо перезаряжал винтовку. Ладони, пальцы и запястья у него были ловко обклеены полосками пластыря.
- Я разумею, он до ночи больше не вылезет, - дролери поднял голову, поглядел на Анарена, но исполосованные пластырем пальцы продолжали методично вкладывать патроны на положенное им место.
- Надо выманить. Каррахна, мы тут уже третий день валандаемся. Он несколько домов разнес! Люди погибли.
Когда прорвалась Полночь, прямиком в Ветлушу вывалился огромный серпьент. Хорошая, большая жертва нужна была, чтобы приманить такую тварь. Анарен машинально потрогал щеку и горло - рваные царапины от когтей наймарэ взялись сухой коркой и почти сгладились. Заживает как на собаке.
С тех пор, как Мораг содрала с него разъяренного Асерли, по нечаянности решив оккупировать со своими людьми ту же высотку, он все думал: какого черта наймарэ не убил его сразу? Когти Асерли могли перервать человеку горло, как пленку рыбьего пузыря.