- Ты очень уверенно говоришь, - девушка не отстранилась, но в голосе ее слышалось недоверие. - Что может об этом знать рыбка из городской реки?
- Возможно, многое.
- А возможно - ничего.
Ньет не отрываясь смотрел на неподвижных химерок. Что-то было в изломанных фигурах... неправильное. У него заныло под вздохом, как бывает в предчувствии сильной грозы.
- Полуночные - наша темная половина, - уверенно сказала Десире. - У каждого человека бывает волшебная половина, надо только уметь ее позвать. У химерок она - полуночная.
- Я волшебный. У меня никакой человеческой половины нет.
- Ты просто не искал. А потом - ты же всего лишь фолари. В нашем мире живешь, а волшебный двойник - он всегда из другого мира. - Она помолчала, потом добавила, не слишком уверенно: - И вообще, фюльгьи бывают только у людей.
- Твои познания меня потрясают.
- Человек, которого Стрев называет Учителем, нашел свою половину, фюльгью. И воссоединился с ней. Сегодня я должна была познакомиться с Учителем, он собирал нас на один ритуал, но...
- Я все испортил.
- Я этого не говорила. - Опять пауза. - А ты точно знаешь, что у Стрева...
- У него слишком мало личной силы, - покачал головой Ньет. - Совсем мало. Ни одно волшебное существо не захочет иметь с ним дела.
- Вот как... Может, Стрев и про учительскую фюльгью врал... Слушай, а у меня эта... личная сила есть? Вот ты - имеешь же со мной дело!
Ньет тихонько засмеялся.
- Странные вы люди. Такое важное - и не знаете про себя. Конечно же есть, Десире. С тобой приятно... рядом быть.
Ньет почувствовал, как потеплел воздух между ним и девушкой. Она искоса взглянула на него.
- Ну хорошо, - сказала она, - Вернемся к Полночи и к фюльгьям. Фюльгий у человека может быть несколько. Разных. Но нам нужна одна - полуночная. Фюльгью можно выбрать и призвать. Полночь - избрана нами, а мы - избраны Полночью.
- А почему Полночь-то? - не унимался Ньет. - Почему бы вам к альфарам, например, не податься? Не воззвать к Сумеркам?
- Это место занято, - Десире фыркнула. - А если честно... ну... я хочу крылатую фюльгью. Хочу летать.
- Хочешь гордую, крылатую, могучую?
- Свободную.
- Не меньше, чем наймарэ, высший полуночный демон.
Десире промолчала. Ньет скривился - на языке стало горько только от слова этого - наймарэ.
- В Полночи нет свободы, - буркнул он.
- Опять двадцать пять. Ты думаешь, мы не знаем, что в Полуночи все подчиняются Холодному Господину? - Десире нехорошо сощурилась. - Конечно, они несвободны и не могут прийти сюда без его позволения. Но приглашение человека этот запрет отменяет, не так ли? Человек снимает запрет, наймарэ делится с человеком силой и волшебством. Дарит способность летать.
- Сделка с Полночью?
Десире снисходительно усмехнулась.
- Сделку совершают чужие друг другу существа. А родные - обмениваются дарами. Фюльгья - это твоя половина, твое как бы отражение, твой близнец. Какая сделка? Это обретение себя, целостность. Именно это обретение дарит свободу, Ньет, а вовсе не Полночь как таковая. Человеческая воля отворяет двери. Наймарэ без человека скован, человек без наймарэ - тоже. Не такие уж мы идиоты, как ты думаешь.
- Десире, все это очень сложно для такого олуха, как я. Но хорошо - пусть ты права, и твой Стрев не врет, у него действительно есть великий Учитель, который разбирается в полуночных законах. Я только одного не понимаю: почему вы решили, что на ваши призывы откликнутся наймарэ? В Полуночи множество разных созданий, некоторые живут совсем рядом с людьми. Некоторые настолько слабы и неразумны, что закон Холодного Господина над ними не властен. Они что-то вроде тараканов или крыс - кишат по темным углам, жрут человечью злобу и страх. Может, я не прав, но, на мой взгляд, Стрев привлечет себе в двойники именно такую мару, а вовсе не высшего демона.
Десире сжала губы.
- Ну ладно, этих не считаем, считаем разумных... в большей или меньшей степени, - продолжил Ньет. - Вот гримы, например, которые кладбища сторожат. Один, которого я видел, выглядел как собака. А другой - в точности как пегий боров. С чего твой Стрев решил, что его близнец - высший демон, наймарэ, а не кладбищенская свинья?
Десире выдохнула сквозь зубы, но ничего не сказала. Только убрала руку с ньетова пояса и обняла себя за локти. Туфельки ее хлюпали по лужам. Размытые пятна фонарей едва помечали дорогу.
Молниевый всполох с треском распорол небесную твердь. Дождь хлынул с новой силой.