- Тебя сильно покалечил... этот твой?..
- Да нет, я в порядке.
- Нихрена ты не в порядке. - Креста вздохнула. - Бедные дети. Бедная Лара. Не знаю, на чем она держится. Ты видел, как она работает? Позвони господину Дню, пожалуйста, Раро.
- Конечно, Креста.
- Держи меня в курсе.
Он заверил что сделает все возможное и пошел искать телефон.
***
Сначала она подумала, что взорвался пол.
Грохот, полетело каменное крошево. Светлая тень взвилась из неровного пролома и кинулась на профессора. Так прыгает кот на зазевавшуюся добычу. Мгновение, и они покатились по полу, сцепившись. Амарела почувствовала головокружение, отступила к стене. Она ничего не пила и не ела почти сутки. Воду ей перекрыли еще вчера - Энриго опасался оставлять видимые следы принуждения, а так - особенно не ограничивал себя.
Флавен извернулся, подмял незнакомца под себя и надавил локтем на шею. На лбу от напряжения вздулись жилы. С пришельца слетел платок, прикрывавший светлые волосы с металлическим отблеском.
Герейн? Алисан? Похоже, у нее бред из-за сотрясения мозга.
- Рейна, госпожа моя, идите скорее сюда, - позвали из пролома.
Хавьер. Пыльный, встрепанный и замученный. Выглядит даже хуже, чем, наверное, она сама.
Точно бред.
- Идите, рейна, пожалуйста.
Листок с письмом и ее подписью валялся на полу. Рядом, хрипя, катались двое мужчин, ломали друг другу ребра. Она нагнулась и подняла бумагу.
«Настоящим прошу Совет Ста Семей расположить на территории Марген дель Сур подразделения особого назначения по причине тяжелой политической обстановки и прямой угрозы со стороны властей Дара...»
Что за черт! Она только что видела совсем другой текст. Вот она - ее подпись.
- Каррахо!
Она изорвала документ, размахнулась и изо всех сил пнула в висок благообразного профессора, который с редкостной сноровкой душил нежданного спасителя.
Флавен обмяк на секунду, незнакомец выкрутился из захвата, перекатился, безжалостно заломил противнику руку. Снова мелькнули сияющие пряди - вихрем. На щеке царапина, в глазах яростный блеск расплавленной серебряной амальгамы. Нечеловеческая, невозможная скорость движений. Человек не может течь как ртуть, избегая жестоких, точных болевых приемов - в глаза, в горло, в солнечное сплетение...
Все мимо.
Черт, да они оба - не люди.
Она стояла как идиотка и пялилась.
- Рейна, прошу, уходим.
Серебряный вскочил на ноги, увлекая за собой противника и, не прилагая никаких усилий, швырнул его в стену. Брызнула штукатурка.
Флавен начал сползать на пол, потом вдруг встряхнулся, мотнул головой и кинулся вперед - как заговоренный.
Амарела вняла наконец гласу рассудка и полезла в дырку в полу, которая выглядела так, будто ее прошибли динамитом.
***
Он увернулся от очередного удара, хладнокровно нацеленного в голову. Пропасть, этот человек давно должен лежать на полу грудой переломанных костей. Остывающим трупом. Он знал свои силы.
Быстрое движение, которое он пропустил, точный удар под колено.
Этот человек не сумеречный, не полуночный - просто человек. Почему он дерется, как...
В коридоре послышались голоса: похоже, охрана наконец заинтересовалась тем, что происходит в комнате.
Он сжал кулак и по-простому ударил противника в грудь, так, что наверняка смял и проломил бы грудную клетку, но того только снова отнесло и швырнуло на старинную фаянсовую раковину. Раздался грохот, полетели осколки.
Человек помотал головой и встал. Глаза его, темные, окруженные сеточкой морщин, были очень спокойными. Отрешенными. Как небо в пустыне. С подбородка стекала тонкая струйка крови. По скулам шла выцветшая индиговая татуировка, синие точки полумесяцем.
Ему вдруг стало страшно. Он вспомнил.
- Какого черта здесь происходит?.. Твою ж мать!
В комнату вбежали четверо охранников в форме цвета оливы.
Мгновенная вспышка ярчайшего света. Он не успел зажмуриться и напрочь ослеп. В залившей глаза темноте он различал только смутные ауры и температурные пятна. Грохнул выстрел, запахло кислятиной - кто-то по инерции выстрелил. Лицо ожгло острыми искрами.
Похоже, охрана тоже ни черта не видит.
В комнате остались только четыре тени, излучающие испуг и недоумение пополам со злостью.
Удар, витиеватая ругань, потом стон - кто-то запнулся о вывороченную плиту и рухнул головой вниз.
Он, двигаясь очень тихо, прошел к темному зеву дверного проема, с силой захлопнул дверь и повернул ключ.
Слепота оглушала.
Полуночное зрение, которое он клял и ненавидел, сослужило ему хорошую службу. Из неверных размывчатых красно-зеленых пятен постепенно сложилась картинка.