Рамиро посмотрел на часы - десять минут десятого - и подумал, не заказать ли ему кофе для прояснения мозгов. И застыл, не дотянувшись до кнопки вызова между салфетницей и прибором для специй.
Какое еще покушение?
Или ему приснилось?
Утром он не слушал новостей, сразу поехал к отстойнику, потом поехал на вокзал умываться, обедать и спать в кинокафе. Вчера в театре ни о чем таком не говорили - значит, вчера ничего такого еще не случилось.
Но память тут же нарисовала подпрыгивающую вместе с зеркальцем заднего вида картинку - два королевских стражника волокут к дверям Карселины избитого человека с красной чайкой Аверох на рукаве.
Рамиро положил купюру на стол, придавил ее стаканом, поднялся и вышел из кафе. Зал ожидания был почти пуст, где-то за высокими окнами лязгали и выдыхали пар поезда, неразборчиво вещал громкоговоритель. На лотке с чтивом для поездок Рамиро купил сегодняшние «Новости Катандераны».
«Управление цензуры и информационной безопасности сообщает: совершено покушение на главу корпорации «Плазма». КС(ор) совместно с СБ «Плазмы» ведет следствие, виновные будут наказаны».
Интересно, что за знаки носили те стражники, тащивщие Авероху - скрещенные копья КС или эмалевый синий с серебряной крысой значок отдела расследований?
Рамиро пробежал глазами передовицу, новости. «Арестованы сэн Иньиго, лорд Семилуна, сэн Ираим Араньен, сэн Онесто Авероха, сэн Ланс Лагарте, члены радикальной партии, недавно получившей численное преимущество в Совете Лордов». «Лидер радикальной партии сэн Эмор, лорд Макабрин не дает комментариев и находится в Алагранде. Макабрины верны короне, сказал его секретарь, Мы не видим причин для того, чтобы нарушать свое слово. На вопрос, почему сэн Димар Макабрин снят с поста начальника авиационной базы в Марген дель Сур и поспешно переведен в Тинту, секретарь ответил, что воля короля прежде всего».
Он вернулся в машину, сел, повернул ключ зажигания. Увы, поплавок остался дома, а более развернутой информации из газет не получить. Хотелось бы, кстати, знать, не отключил ли Денечка поплавок от сети в своей непомерной обиде.
Впрочем, обижаться было на что. А сейчас он обидится еще больше.
Рамиро покачал головой и крутанул руль, выезжая с вокзальной площади на шумашинское шоссе.
Глава 3.
3.
- Две недели. Чертовых две недели.
Амарела расхаживала по темному паркету от двери до окна, разворачивалась, шла обратно. Она бы стучала каблуками, но была в войлочных тапочках и поэтому только уныло возила ими по скользкому дереву.
Бессмысленное ожидание изматывало сильнее, чем страх. А страх беспрепятственно расползался по Катандеране и заглядывал в окна. Анарен уходил рано утром, проводил день во дворце, вечером возвращался, мрачный и бледный еще сильнее обычного. Рейна в одиночестве бродила по темноватым комнатам, смахивала пыль с бесчисленных безделушек, протирала часы и мебель, потом плюнула на все и устроила грандиозную уборку. Таскание ведра с водой и упражнения со щеткой временно помогли отвлечься от мрачных мыслей, потому что больше она все равно сделать ничего не могла.
Книги, которые хранились в высоких шкафах со стеклянными дверцами, оказались невыразимо скучными. В основном это были старинные манускрипты на андалате или староальдском, с немыслимым шрифтом, от которого начинала болеть голова и резало глаза. Единственная вызвавшая интерес книга оказалась бестиарием, и содержала в себе «Наиполнейшие и занимательнейшие сведения обо всех тварях земных, полуночных, сумеречных, полуденных и рассветных» - Амарела оттащила ее к себе в комнату и перед сном разглядывала гравюры с изображением сомбрас, серпьентов, вурмов, гарпий и полудениц. Сон, кстати сказать, был крепок, но днем снова приходило беспокойство. Отыскались на полке и принцевы «Песни сорокопута» - обрывки страшных и грустных стихов, рейна с трудом осилила два или три, но естественно наврала, что прочла все.
Больше всего на свете ей хотелось позвонить в Южные Уста и внести хоть какую-то ясность в свое положение. Но именно это нельзя было сделать, приходилось ходить от двери до окна.
- Две недели...
Внизу щелкнул замок - вернулся Анарен. Пришлось прекращать бесконечное хождение и спускаться.
- Ничего ободряющего я сказать не могу, - признался принц, когда они сели ужинать в огромной мрачноватой гостиной - Амарела решительно пресекла «кухонные» посиделки и разорила запасы хрусталя, вышитых скатертей и фарфора, запрятанные в сундуках, подключила молчавший холодильник. Это был хороший дом, старинный, добротный, его три высоких этажа помнили жизнь многих поколений - а теперь вот по прихоти Полночи затерялись в складках людского мира. - Герейн принимает чудовищно жесткие решения, даже мой отец так не делал. Радуйся, что из этих окон не видно виселицы на Четверговой. Я готов молиться, чтобы Вран скорее вернулся к своим обязанностям советника.