- Я Лавенг, между прочим!
- Здесь тебе не Дар.
- Я Нож Холодного Господина!
- Здесь тебе не Полночь
- У меня носки еще со вчера мокрые.
- На батарею повесь. Ты будешь уже работать или нет? Писать умеешь? Вот и пиши отчет для герцога. И объяснительную записку заодно, о причинах опоздания.
- Лучше бы ты меня тогда пристрелил.
- Может еще и пристрелю, - стриженый затылок выглядел неумолимо.
Энери еще немного посопел от злости, потом неожиданно понял, что холодный душ из минералки каким-то образом смыл все его ночные страдания, и решительно придвинул к себе письменные принадлежности и картонную папку с чистой бумагой.
- ...И тогда этот гад Комрак ввалился ко мне в комнату без предупреждения и вымочил всю постель, - мстительно зачитал он вслух через некоторое время. - Я прошу и требую принять к нему самые решительные меры, например, посадить на цепь и снабдить намордником.
- Нет, не годится.
- М-мм, наверное, я не умею писать объяснительные.
- Пробуй еще.
Энери повозил перьевой ручкой по бумаге и устремил взгляд в забраное решеткой окно. Веками он скитался, будто прикрытый от всего мира хрустальным непроницаемым колпаком, а теперь этот колпак рассыпался. Серая найлская осень не выглядела такой уж серой, бурые ошметки листьев на брусчатке и обломанные мокрые ветки не терзали сердце, мрачный и продымленный интерьер кабинета Комрака, с его крашеными коричневой масляной кракой панелями и свисающей с потолка проводкой, казался... оригинальным.
Неужели я на самом деле так хочу жить, подумал он.
Милая колючая проволока, славное управление внутренних дел, лапочки полуночные, ненаглядное зеленое сукно... да, пожалуй, хочу.
- И тогда этот гад Комрак со свойственным ему садизмом содрал с меня одеяло и, невзирая на протесты, подверг репрессиям и выволакиванию из моих личных покоев, а также стаскиванию по лестнице и заталкиванию в машину.
- Ты читай, читай, - сладким голосом сказал найл, закуривая свою вонючую докерскую папиросу. - Век бы слушал.
- Ну ладно, Комрак, пошутили и хватит. Что у нас на сегодня - раз уж ты меня вытащил?
- Да ничего, - уквдшник обернулся к Энери и сдвинул темные брови. - Мальчишка полуночный вчера ушел на задание, а я теперь беспокоюсь. Вот скажи, нормально это - из-за полуночного дергаться?
- Нормально. И... ничего?
- Ничего. Напарники его потеряли где-то на территории завода. Говорят, что полуночные так и ходят вокруг, как охрана.
- Все-таки завод?
- Да. Если снова туда сунуться с облавой - упустим. Или...
- Или что?
- Или он просто сбежал.
- Комрак, а ты не пробовал доверять людям?
- Какие же вы люди. Курам на смех.
Энери пожал плечами.
- Дай закурить.
- Еще чего, - найл мял в пальцах сигарету и таращился в стену. - Перетопчешься.
- Какой ты все-таки чудесный собеседник.
- Угу.
Вонючий, разъедающий склеру дым клубами расползся по кабинету, но Энери не стал протестовать. В который раз уткнулся в карту, поводил пальцем по флажкам, отмечавшим места, где пропадали люди. Ограбленные магазины. Наймарэ.
- На улицах должен появиться какой-то новый знак, - вдруг сказал он. - Не знаю...картинка. Рисунок или надпись.
- Это почему?
- Он ведь вербует себе армию. Подручных. Добровольных жертв. Восторженную еду. Чтобы сплотить в едином порыве толпу разношерстных подростков, нужно нечто такое... идеология, понимаешь? Символ. Знамя.
Энери с болезненной яркостью вспомнил коленопреклоненных лордов в главном зале Большого Крыла и бирюзовый, жадный, яростный взгляд Сакрэ.
- Уж я то знаю, - прибавил он.
К вечеру от Киарана все еще не было вестей. Комрак сделался мрачнее пасмурного неба, без конца смолил папиросы, ломал их в бронзовой пепельнице, потом выковыривал бычки, снова закуривал, опять ломал. Энери сдался и ходил дышать в коридор. Время уже было позднее, но вредный найл настоял, чтобы принц отсидел прогулянные три часа вечером. И сам с места не двигался, только пару раз гонял курьера за чаем и гипнотизировал молчавший телефон, будто ждал чего-то. За окнами стемнело, полился жидкий электрический свет, фонари расплывались в лужах, как краска на акварельной бумаге.
Энери написал отчет, написал объяснительную, выучил наизусть карту города и даже нацарапал приличных размеров статью о видах полуночных тварей. Сначала было скучно, и он с трудом подбирал слова, но потом увлекся и бодро заскрипел, точнее, заскрежетал скверным, рвущим серую бумагу перышком, которое приходилось то и дело обмакивать в чернильницу.
- Эй, а потише нельзя? - нервно рявкнул Комрак.