- Давай-ка к делу, мара. Девушка свободна, пусть идет домой. Анайра, иди домой. А ты, полуночный, говори, что обещал. Я свое обещание выполнил.
- Что здесь происходит? - взвыла Анайра, отступая, - Даго, почему ты меня гонишь? Ты... прогоняешь меня из охотников? Я больше не охотник? Почему?
- Иди, иди, - поморщился Даго, - Проваливай, наконец. Оставь нас одних.
- Как я пойду, меня же разорвут! Даго!
Комиссар закатил глаза.
- Я тебя не прогоняю, - сказал он терпеливо - Я прошу оставить нас одних. Не хочешь уходить - не уходи, твоя воля. Куда хочешь, туда и иди.
- Анайра, - перебил его Киаран - Умоляю, вернись к брату! Ты погибнешь здесь.
- Если я уйду, я престану быть охотником, и защита спадет! - крикнула девушка, сжав кулачки. - Меня сожрут во дворе, я до ворот не дойду, неужели тебе не понятно, кровосос!
- Ладно, придумаем что-нибудь, - поморщился Даго. - Я тебя провожу.
Анайра попятилась теперь от него:
- Ты договариваешься с Полночью! Ты! Договариваешься!
Киаран пошевелился, пытаясь сесть, но только перевалился на спину.
- Слушайте меня, - выдохнул он. - Я, Киаран мааб Инсатьявль, младший принц Аркс Малеум обещаю служить человеку по имени Даго, так долго, как он пожелает. Буду слушаться его приказов, подчиняться абсолютно, и подчиняться только ему. Не причиню ему зла и ущерба и не позволю никому причинить ему зло и ущерб. Я буду рабом человека по имени Даго. Это мое слово. Я все сказал, что ты хотел, Даго?
- Отлично! - тот тряхнул волосами и показал большой палец, - Слово в слово. Сделка состоялась. Ну-ка...
Он нагнулся, рывком перекатив Киарана на бок, что-то защелкало, и проволока на запястьях и локтях ослабла. Киаран дернулся, освобождая руки, а Даго, тем временем, перекусывал кусачками проволоку, спеленавшую киарановы ноги. Помог ему встать.
- Ух, раскровянило тебя. Принц, надо же! Неплохое приобретение. Ну что, принц, держишься на ногах? - Зубы Даго блестели на разрисованной физиономии.
Киаран растирал онемевшие руки. Его трясло, как простого смертного, сердце колотилось так, что он стиснул зубы, чтобы оно не выскочило из горла.
- Проверим, как работает наш договор, а, Киаран? - Даго показал на остолбеневшую Анайру. - Убей ее. Можешь даже съесть.
Девушка раскрыла рот в немом крике. Киаран исподлобья зыркнул на нее, развернулся к Даго и коротко ударил - в середину груди выпрямленной, как нож, ладонью. Под пальцами лопнуло, затрещало, руку обняло самое восхитительное на свете тепло. Киаран протолкнул руку дальше, разламывая гнездо хрупких ребер, и сжал пальцами трепещущий комок. Пару секунд он стоял, глядя в безмерно удивленное лицо и чувствуя, как течет в рукав горячий человечий сок, а потом человек захрипел и начал падать, рушиться наземь, обрывая внутри себя нити и жилы, оставляя в киарановой руке вздрагивающую, источающую сладость, сердцевину.
Киаран посмотрел на свою руку, залитую горящим золотом почти до локтя, на замирающий золотой слиток в ней, на быстро тускнеющее сияние. Поднял руку ко рту и лизнул - жгучая солнечная вспышка омыла язык и небо, проникла в горло, загорелась внутри расширяющимся огненным облаком. Оно ширилось и росло, раздвигая киарановы пределы и заставляя расти вместе с ним. Он увидел млечно светящееся небо, пронизанное тысячами полуночных всполохов, в узорах летящего фосфорного следа, увидел алое зарево человечьего города, тлеющее пунктирное кольцо, очертившее яму завода, и в центре ее, рядом с собой - тусклый синеватый огонь, присутствие чужой немалой силы.
Киаран рванулся к нему - и навстречу, шевелясь и волнуясь, развернулась сизая пальчатая воронка, колоссальный зев на тонком стебле. Киаран рухнул в него, как в шахту, проглоченный, как мотылек, как камешек, как пуля из Пэ А девять двадцать пять, как серебряная пуля, проедающая себе ход в полуночной плоти. Он рвался внутрь, глубже, глубже, оставляя на стремительно смыкающихся, перемалывающих его стенках лоскуты кожи, обламывая крылья и когти, под треск собственных костей, проталкивая себя вниз и вниз. Спазматически сжавшись, воронка попыталась извергнуть его, но он рвал, рыл и грыз, не пытаясь ни защититься, ни спастись.
Снаружи вспыхнуло и взвыло пространство, брызнул огненный дождь, капли его впивались в тело и жгли, но врагу они причиняли куда больше вреда - маленькие сестрички Киарана, они точили и плавили полуночное мясо, а в теле Киарана лежали смирно, как зерна.
Но вскоре их стало слишком много, а тела слишком мало, и оно рассыпалось, словно горсть искр.
* * *
Колодец вывел отряд наружу, в открытый дебаркадер, между перевернутыми вагонетками и съехавшими на пути развалившимися стеллажами. Ржавые конструкции тряслись и дребезжали, будто рядом проходил тяжелый товарняк. Пробирала знакомая тошнотная жуть - как всегда бывает в присутствии высшего демона.