Но в себя король так и не пришел.
Глава 5.
5.
- Был очень вежлив, стервец. Чрезвычайно вежлив. Пригласил, усадил, кофе предложил. Слушал, гаденыш, не перебивая, - Креста в раздражении хлопнула ладонью по столу. Звякнуло кольцо. Густо подведенные глаза горели темным огнем.
- Целую минуточку слушал, а потом говорит: «Почему вы обратились ко мне, госпожа Карина? Это не в моей компетенции. Простите, но я ничем не могу вам помочь. По поводу вашего...гм, племянника, как бишь его? Рамиро Илен, да? Это не ко мне. Вам, наверное, его величеству нужно прошение подавать. Хотя чисто по-человечески я вам сочувствую». По-человечески он сочувствует, мать его! Воплощенная человечность, эталонная, я бы сказала. Нам всем до такой человечности, как до звезд!
Рамиро пожал плечами.
- Это и правда не денево дело.
- Я думала, он тебе друг!
Рамиро помрачнел.
- Даже у друзей однажды кончается терпение.
- Мне бы такое дролерийское терпение, - буркнула Лара. - Жила бы себе и не тужила. Вот, - она достала из сумки пачку писчей бумаги и новенькую ручку-самописку. Положила их на стол, рядом с пакетом с апельсинами. - Садись и пиши.
- Бумага! - восхитился Рамиро. - Вот спасибо!
- Пиши, говорю. Прошение. Не королю, а лорду Тени, сэну Кадору Маренгу.
- Прямо сейчас?
- А когда? Бери ручку, пиши.
- И заслуги свои не забудь перечислить, - Креста постучала железным пальцем по листу. - Свои и Кунрада.
- Я не помню! - Рамиро с тоской поглядел на женщин. Он терялся, когда дело доходило до заполнения бумаг, прошений, деловых писем и прочего. - Зачем это вообще нужно? Я и так в Карселине сижу, тут копают - будь здоров, зачем еще какие-то прошения? Я ведь не нобиль, даже не военный.
Лара вздохнула, на мгновение закатила глаза и снова порылась в сумке. Достала исписанный листок.
- Ты не нобиль, ты болван. Вот список твоих с отцом заслуг. Что-то мне подсказывало, что ты нихрена не помнишь. Кроме прочего, у твоего отца - Серебряное Сердце первой степени, у тебя - Серебряное Сердце второй степени, это рыцарские ордена. Рыцарь имеет право оправдаться перед лордом и перед королем. Это, - она постучала ногтем по списку, - реальный шанс, что тебя вообще выслушают, с твоим «особым случаем». Ты думал, где окажешься, когда к тебе потеряют интерес в Карселине? Ты думал, кто тебя будет судить? Ты представляешь, что сейчас творится в муниципальных судах? Ты знаешь, что сейчас гребут всех, кто где-то случайно пукнул, на кого кто-то стукнул? Ты в окно хоть смотришь иногда? Виселица не простаивает, Рамиро Илен. Не только четверг, но и всю неделю, кроме, слава кошкам, выходных.
- Головы тоже летят, - сурово кивнула Креста. - Но Лара права, в королевском суде у тебя больше шансов, чем в муниципальном.
- Мне положен защитник от Цеха, - сказал Рамиро. - Если муниципальные не справляются. У Цеха есть свои юристы.
Лара зло усмехнулась.
- Ты думаешь, мы с Крестой туда не стучались? Твой ...ный, - она выругалась так, что Рамиро поморщился, - Цех Живописцев и Графиков тянул две недели, а вчера разродился письмом, что, мол, Цех не вправе заниматься юридической защитой своих членов в суде, потому как эти права принадлежат исключительно государственным чиновникам. И даже статью какую-то приплели для убедительности.
- Погоди, - нахмурился Рамиро. - Но в уставе Цеха сказано...
- Пишите жалобу! На ежегодном собрании Цеха она будет рассмотрена! - Лара оскалилась как волчица. - Официальных представителей от Цеха на суде не будет, неофициальных тоже, ни одна ваша цеховая рожа за тебя не вступится.
- А мастер Весель? - Рамиро чувствовал себя оглушенным. - А Рив Каленг?
- Господин Варген болен, господин Каленг уехал, все остальные господа кто где, по горло заняты или страшно болеют. А этот ваш председатель цеховых мастеров, как его бишь, господин Сордо...
- Глухарь, - подсказал Рамиро.
- Натурально! Этот ваш Глухарь, отвел меня в уголок, и, заглядывая в декольте, посетовал, что не понимает, по какой причине Цех должен отвечать за выходки своего не самого лучшего художника. Извини, причину я ему не предоставила.
- Лара!
Рамиро выдохнул. Посмотрел на женщин затравленно. У Лары красные пятна гуляли по лицу, у Кресты лоб пересекла глубокая вертикальная морщинка.
- Спасибо, девочки, - сказал он со всей теплотой. - Постараюсь не попасть в расход. Правда, жалко ваших трудов.
- Твои жабки и тритоны их не стоят, - буркнула Лара. - Бери ручку и пиши.
Рамиро взял ручку и написал прошение лорду Тени, частично сам, частично под диктовку.