- Откройте, УКВД, - Гваль постучал в дверь, не поворачиваясь и не отрывая взгляда от кипящего неба. Через некоторое время засов загремел и через порог на них подозрительно уставился пожилой ссутуленный найл.
- Мы звонили, - нетерпеливо сказал Гваль. - Позвольте войти.
Найл, не приглашая, продолжал стоять на пороге, подслеповато вглядываясь. Желтая полоса света падала на дорогу. Гваль пожал плечами и прошел внутрь магазина, Ньет и Киаран затормозили на пороге.
- Заходите, ребята, - кинул им Гваль. Нелюди дружно кивнули и шагнули в теплый свет человеческого жилья.
- Звиняйте, что не пригласил, хоть и предупреждали, - проскрипел сторож. - Теперь полоночь по улицам шляется, сразу и не разберешь. А без приглашения они не войдут, пока крышу не снесут.
Киаран ханжески опустил ресницы и стал смотреть в пол, чтобы сторож не заметил глаз без белков.
- Паренек в альдской форме, морской офицер и шпана из подворотни, на всех -один УКВДешный пропуск... странные времена настали.
Снаружи выли сирены.
- Извините, на разговоры нет времени. Спуститесь в подвал, а мы последим за магазином.
- Да ничего, мне и тут не страшно. Магазин пару раз грабили во время налетов, вот я и стерегу. Ничего особенного не взяли, но стекло разбили, потом вставлять пришлось. Страна в опасности, а они по прилавкам шарятся, наверняка приезжие поганцы... из Дара или с Немого Берега. Найлы бы так ни за что не стали поступать, - раскипятился сторож.
Гваль прервал его излияния и пошел по длинному, освещенному болтающимися лампочками коридору в торговый зал. Ньет и Киаран последовали за ним.
- По улицам сегодня походить не придется, сожрут и не заметят, по крайней мере посидим в засаде, - полголоса сказал Киаран.
- Пользы-то будет, - хмыкнул Гваль.
- Их много. И становится больше. Они должны что-то есть. Одеваться в теплое.
- А наймарэ не может наколдовать им еду.
- Они сами для него - еда.
В просторном зале было темно и гуляли тени. Высокие витринные стекла заклеены крест-накрест полосками бумаги. Еле слышно гудели батареи отопления. Вкусно пахло копченостями и шоколадом.
Устроились за прилавком, Киаран сел на пол, насторожив ушки и прислушиваясь, Гваль, спотыкаясь и чертыхаясь в полутьме, нашарил табуретку, а Ньет устроился рядом с Киараном.
- Подождем. Если и придут, то во время налета, когда все в убежищах.
Стало тихо, только слышно было мерное дыхание Гваля. Ньет терпеливо ждал, погрузившись в текущее время, как в воду. Беснующаяся снаружи Полночь не волновала его, прошло то время, когда он боялся и сходил с ума. Теперь если что и чувстовал, только холодную ненависть к гаду, который обманывает и использует глупых человечьих подростков. Все повторяется. Только Десире больше нет.
К действительности его вернул звон разбитого стекла. Киаран приподнялся и тенью выскользнул из-за прикрытия прилавка, тут же растворившись в темноте. Ньет, как ни прислушивался, не мог различить звука его шагов. Зато он прекрасно слышал тех, других. Торопливый шепот, стук деревянных ящиков, шарканье подошв, шелест бумаги, приглушенные ругательства и азартное сопение.
Подростки. А полуночная малявка-то была права. Ньет осторожно выглянул из-за прилавка в зал. Из разбитой витрины тянуло холодом с улицы. Между стеллажами несколько темных фигур набивали сумки, тянули в какой-то мешок, не обращая никакого внимания на беснующуюся снаружи Полночь и отдаленные звуки выстрелов. Жахнуло какое-то тяжелое орудие, зазвенели стекла.
Потом от стены дома отделилась невысокая тень, неторопливо подошла к ночным налетчикам . Ньет замер, потом облегченно выдохнул. Похоже у Киарана был дар уговаривать, потому что полуночная малявка преспокойно подхватила какую-то коробку и удалилась в ночь вместе с воришками.
- Проследим за ними, - сказал Гваль. Надо же, как тихо подобрался... - Если нас не сожрут. И если...
- Если что?
- Если этот милый парнишка просто не воспользовался шансом вернуться к своим.
Глава 22.
22.
Домой, в особняк герцога в верхнем городе, Энери шел пешком. Ветер носил дождевые шквалы, раскачивая фонари, бледный свет дробился и дрожал на мокрой брусчатке. Горловина улицы гудела, как труба. Окна, задраенные ставнями, были слепы, словно залепленные пластырем глаза. Над зданиями, в низких тучах, метались лучи прожекторов, отлавливая рыщущие крылатые силуэты. Со стороны порта глухо бахали одиночные выстрелы.
Энери задрал голову, принюхиваясь, оскалился в слоистую, проницаемую мглу, где дымным, чернее черного, пятном колыхалось чужое присутствие. Тварь отпрянула, втянулась в подворотню, освобождая дорогу.