– У меня появилась отличная идея.
– Так-так… – заинтересовалась Ираида Самсоновна.
– Что, если организовать для Тищенко отдельную закройную?
– Но где же взять свободное помещение?
– Выкупить еще одну квартиру в этом же доме.
– У нас нет на это средств. Еще неизвестно, во что обойдется ремонт мужской гостиной.
– Кстати, про гостиную…
– Что?
– В ней девяносто метров.
– Прекрасное просторное помещение.
– Не кажется тебе, что оно великовато?
– Хочешь оттяпать часть под закройную? – догадалась Ираида Самсоновна.
– Почему бы нет?
– Я – против. Гостиная утратит породу и превратится в обычную комнату.
– Шестидесяти метров будет достаточно.
– Вернемся к этому вопросу чуть позже, – сказала Ираида Самсоновна.
– Чего ждать? Пока рабочие закончат ремонт? Еще не поздно поставить перегородку.
– Поговорим об этом потом, – Ираида Самсоновна подошла к консольному столику и задвинула его под край золоченой рамы портрета. – Так будет лучше.
– Откуда появилась эта картина? – поинтересовалась Надежда.
– Разумеется, я купила ее. Такую вещь никто просто так не подарит.
– Это я понимаю. Но где?
– В одной интеллигентной семье. Мне кажется, я тебе говорила.
– Не помню.
– Все дело в том, что ты никогда не слушаешь мать.
– Что за семья?
– Замоскворецкие жители, исконные москвичи. Портрет переходил из поколения в поколение, десятилетиями оставаясь в одной семье. Меня предупредили, что это авторская копия. Оригинал хранится в музее.
– Известно имя художника?
Ираида Самсоновна указала пальцем в нижний угол картины:
– Василий Сомов. Он специализировался на портретах зажиточных москвичей.
– Известны годы его жизни?
– Умер молодым в середине девятнадцатого века. Кажется, от чахотки.
– Сколько лет ему было?
– Надо бы уточнить в Интернете.
– О самом портрете ничего не известно?
– Нет. Ничего.
– Кто эта девушка? И почему она в легком платье посреди заснеженного парка?
– Судя по всему – дочь состоятельных родителей. Заснеженный парк – всего лишь художественный образ или аллегория. Если хочешь, обратись к специалистам, возможно, они что-то расскажут.
– Было бы занятно.
– Как-нибудь я этим займусь, – пообещала Ираида Самсоновна и, услышав дверной звонок, заметила: – Очень странно… Примерки на сегодня закончились.
Она вышла в фойе и вскоре вернулась с Марком Фридмановичем.
Ираида Самсоновна испытывала к Фридмановичу двоякое чувство. В свое время она считала, что Марк – отличная партия для Надежды. Перспективный адвокат с солидной денежной клиентурой. Связь Марка и Надежды продлилась несколько лет и закончилась тем, что он женился на дочери своего клиента. Тем не менее Фридманович продолжал вести юридические дела ателье, а также личные дела Ираиды Самсоновны и Надежды.
Что касается взаимоотношений Фридмановича и Надежды, с его женитьбой они прекратились. Надежда тяжело переживала предательство Марка и долго убивала свою любовь. Лишь однажды она дала слабину, возобновив с ним отношения, о чем сразу стало известно Ираиде Самсоновне, и она категорически их осудила. Однако и на этот раз у них не было будущего, Надежда не могла смириться с тем, что Фридманович врал и ей, и своей жене. Жить во лжи было непереносимо, и она сама бросила Марка. Не обошлась без объяснений с его женой. Марина явилась в ателье, произошла некрасивая сцена, в ходе которой Надежда перехватила инициативу и обвинила Марину в том, что это она в свое время увела у нее Фридмановича. Но на чужом несчастье счастья не построишь, и теперь мадам Фридманович имеет то, что имеет.
После второго разрыва у Надежды и Марка установились ровные отношения, которые считались дружескими, но по существу таковыми не были. Фридманович по-прежнему ревновал Надежду к Астраханскому, считая ее своей.
Оставив Надежду и Марка наедине, Ираида Самсоновна медленно поднималась по лестнице. Фридманович знал эту ее уловку и не начинал разговора до тех пор, пока на втором этаже не хлопнула дверь. Но даже после этого он заговорил очень тихо, потому что был уверен: Ираида Самсоновна не вошла в свой кабинет, а стоит и слушает в коридоре.
– Мне нужно тебе кое-что рассказать, – сказал Фридманович и добавил еще тише: – Наедине.
– Можем пойти в мужскую гостиную или в мой кабинет.
– Только не в мужскую гостиную. После того, что случилось, мне бы не хотелось туда идти.
– Шимаханский умер здесь, в этой комнате, – пояснила Надежда.
– Идем в твой кабинет, – сказал Фридманович, и в тот же момент они услышали, как на втором этаже открылась и закрылась дверь кабинета Ираиды Самсоновны.