– Фридманович не носит линз, – обиделась Надежда. – Зачем подозревать меня в такой низкой лжи?
– Тогда зачем он встал на колени?
– Мне трудно объяснить.
По тому, как резко Астраханский выкрутил руль, Надежда поняла, что он всерьез разозлился.
– Фридманович хочет тебя вернуть?
– Он женат, – не к месту вставила Надежда, и это выглядело так, как будто она его защищает.
– Не буду спорить. Мне это не нравится.
– Мне тоже.
– Тогда я знаю, что следует сделать.
– Прошу тебя, Лев!
– Чего ты испугалась?
– Мне бы не хотелось портить с ним отношения.
– Коряво как-то получается. По-подленькому. Знаешь, что мерзавец, но сохраняешь с ним отношения.
– Фридманович – мой адвокат, и он мне нужен.
– Что ж, дело твое.
– Сегодня он кое-что мне рассказал. Это касается Шимаханского.
– Ну? – равнодушно спросил Лев. Казалось, он не проявляет ни малейшего интереса.
– Марк подслушал разговор Шимаханского с Тищенко. Они говорили обо мне.
– Та-а-ак…
– Речь шла о том, что пока я ничего не знаю, у них еще есть время.
– Больше никаких уточнений?
– Нет. Никаких.
– Что касается Тищенко, давно хотел к нему присмотреться. Впрочем, сейчас тоже не поздно.
– Что думаешь по поводу их разговора?
– Пока никаких идей.
– И все-таки ты обиделся, – расстроенно заключила Надежда.
Астраханский ничего не стал отрицать, просто сказал:
– Звонил Протопопов. В деле появилась улика. В мужской гостиной криминалист нашел пластину с амлодипином. В ней не хватает шести таблеток.
– Что дальше?
– Пока неизвестно.
Автомобиль остановился у подъезда Надежды. Она открыла дверцу и посмотрела на Льва:
– Сегодня ты у меня?
Но он ответил:
– Нет. Я к себе. Мне нужно поспать.
Глава 6
Алмазные россыпи
Было одиннадцать часов утра, когда Надежда приехала в ателье на такси. Охранник открыл дверь и впустил ее в фойе. Она не пошла, как обычно, к Виктории за расписанием примерок, а заглянула в мужскую гостиную, где рабочие настилали на пол ковровое покрытие. Надежда спросила, где их начальник, и они указали на примерочную.
Дизайнер и вправду был там – сидел на диванчике и перебирал накладные.
– Здравствуйте, Филипп, – сказала Надежда. – Вы обещали представить уточненную смету.
– Как раз этим занимаюсь.
– Когда вас ждать?
– В течение дня приду.
– А как насчет французских приводов к шторам? Надеюсь, они пришли?
– Утром позвонил поставщику, он сказал, что контейнер с приводами застрял на таможне.
– И что это значит? – Ничто в голосе Надежды не предвещало мирного продолжения разговора.
– Придется ждать, пока контейнер пройдет таможню.
– Во что это выльется по времени?
– Пока сказать не могу.
Надежда внутренне свирепела, но держала себя в руках.
– Что с креслами? – В ее взгляде читалось желание устроить скандал.
– Ждем, – ответил Филипп. – Час назад я все объяснил вашей матери. Она высказала мне все, что вы хотите сказать сейчас.
– У вас просто дар уходить от ответственности, – проговорила Надежда и, чтобы не сорваться, вышла из комнаты.
Виктория набросала график примерок, Надежда просмотрела его и спросила:
– Где моя мать?
– Она у себя в кабинете. К ней пришел позавчерашний фотограф.
– Власов?
Надежда поднялась на второй этаж, оставила в кабинете сумочку и постучалась к матери.
– Войдите! – крикнула Ираида Самсоновна и, когда Надежда вошла, объяснила: – А мы с Григорием Александровичем разглядываем фотографии с приема.
– Здравствуйте, Наденька, – выражая почтение, Власов привстал со стула и очертил рукой небольшую дугу: – Кое-что я заказал в печать. Конечно, в минимальном формате.
Надежда оглядела стол, на котором лежал ворох фотографий:
– Их довольно много.
– В электронном виде еще больше. Они в компьютере вашей матушки.
– Мы немного пошушукаемся, потом я принесу их тебе, – Ираида Самсоновна дала понять, что дочери лучше уйти.
Вернувшись к себе, Надежда заметила в телефоне пропущенный звонок Астраханского. Решила набрать его номер, но передумала. Лев не захотел вчера остаться у нее на ночь, стало быть, пришел ее черед обижаться.
Надежда села за стол, взяла карандаш и положила перед собой лист бумаги. Как всегда в минуты душевного непокоя, она стала рисовать. Сначала на листе появились очертания женского силуэта – изящная поза, изысканный поворот головы, завитки кудрявых волос. Постепенно фигура прирастала мягкими складками, летящими линиями, легкими драпировками.
Надежда рисовала и откладывала в сторону листок за листком. Увлекшись, не заметила, как в кабинет вошла Ираида Самсоновна.