Кто-то тронул его за плечо. Обернулся с трудом, увидел чужую тонкую руку с мелкой жестяной чашкой, окаймленной винтовой резьбой; в чашке колыхалась темная парящая жидкость.
— Глотните чаю, — сказала незнакомая женщина. — Вы же без зонтика, промокли насквозь, воспаление легких схватите. Вас, похоже, знобит.
Он мотнул головой, не поднимая на женщину глаз, но чашку взял — и тут же расплескал половину себе на рукав.
Чай оказался горячим, очень сладким и обильно сдобренным алкоголем.
— Идите домой, — сказала незнакомка, забирая чашку. — Неизвестно, когда она приедет. Может, останется ночевать во дворце. Всю ночь тут стоять — окочуриться можно. Идите домой.
Он снова мотнул головой, не зная, что сказать, и не желая знакомиться с женщиной ближе.
— Я привычная, — голос женщины доносился как бы издалека. — В войну на баррикадах дежурила. А тогда не май был, ноябрь. Но май тоже, знаете ли, не сахар. Ночью будет очень холодно. — Пауза. Сквозь вату в ушах — отрывистые автомобильные гудки. — О! Глядите-ка, дождались!
Толпа качнулась в стороны, размыкаясь на две половины, расчищая дорогу к воротам. Щиты и транспаранты встрепенулись, поднялись повыше, ветер заполоскал тяжелые мокрые ленты. Люди загомонили, замахали руками, тут и там засверкали вспышки фотоаппаратов.
По проходу медленно проплыл длинный черный автомобиль, содержимое его разглядеть не удалось. Из домика привратника выскочили двое служителей, распахнули ворота.
Над головами полыхнула молния.
Тяжесть в груди на мгновение отпустила — и провернулась тошнотворно, как буксующее колесо. Выпитый чай комом подкатил к горлу.
Сволочи, подумал он. Что же вы делаете, сволочи, вы соображаете, что делаете?!
Прекратите немедленно!
Загрохотал гром в черных тучах. Ветер поднял полы плаща, надул паруса транспарантов, защелкал лентами. Полетели листья — молодые, едва раскрывшиеся, — и мелкие ветки, и чей-то вывернутый наизнанку зонт.
Машина проехала, ворота начали закрываться. Он, не раздумывая, рванулся вперед, между сходящихся створок.
— Ку-уда?! Куда прешь? А ну стоять! — его крепко ухватили за ворот, развернули. — Руки на стену! Ноги расставил!
Вляпали лицом в рустованный гранит привратницкой.
Чувствуя, как чужие руки охлопывают его бока и бедра, он стиснул зубы и проклял всех глупцов на свете, включая себя самого.
Амарела застыла на заднем сиденье роскошной посольской «касатки», сцепив пальцы в замок и слепо уставившись прямо перед собой. Проплывающие мимо красоты древней столицы Дара не интересовали ее. Мальчишка-оруженосец на переднем сиденье ерзал, нервничал и старался украдкой разглядеть ее в зеркале заднего вида — видимо, выражение лица обожаемой госпожи не предвещало ничего хорошего.
Чертов потаскун Энриго, это из-за его поведения ей делают подобные предложения. Сучонок. Жирный кабан. Каррахо.
Чертовы Лавенги, знают ведь, что она будет вертеться до последнего, только бы не связываться с Лестаном. Только бы ни с кем не связываться.
Амарела представила, как Герейн улыбается и говорит своим бархатным голосом, который наверняка делается громовым на поле битвы: «Пора тебе познакомиться с невестой, Сэнни. Ты глянь, какие линии, какой… ландшафт». И подсовывает брату географический атлас.
Дролерийские прихвостни. Всю жизнь цветные лорды якшались с сумеречными, глядели им в рот; как же! Союзнички… Вот и дареная кровь давно выцвела, разжиженная временем, и девки из знатных семей красят волосы просто по старой памяти, как дань моде.
Агилары стали просто рыжими, Макабрины — светловолосые, Нурраны… Нурранов, Деладо и Арвелей больше нет, их унесли войны. На месте Нурранских владений теперь мы, Марген дель Сур.
Волшебный подарочек облез с цветных лордов за долгие века, как смывается известка под дождем.
А Лавенги все такие же. Серебряные. Отсиделись в Сумерках, теперь думают, что им все дозволено.
Амарела поняла, что вцепилась ногтями в ладонь, усилием воли разжала пальцы, откинулась на спинку кресла.
Тяжело править государством, у которого нет союзников.
У Дара есть дролери, которые держат руку своего родственника-короля. Ведь первый из Лавенгов когда-то взял в жены дролерийскую принцессу, заделавшуюся потом святой.
Сагай… до сих пор закрытая, волшебная страна, там светятся по ночам ручьи и птицы говорят человечьими голосами.
В Ферворе правит Эль Янтар, полуденный демон, владыка огня. И сила его такова, что сейчас все мечутся в панике. Даже прекрасные Лавенги. Она видела страх в глазах Герейна.