Из толпы вышагнул танцовщик в белом — красивый парень атлетического сложения. Длинные русые волосы завязаны в хвост. А похож на Макабрина, подивился Рамиро. Еще бы макабринский напор ему.
— Сакрэ, ты пошел на преступление, ты помог Энери украсть принцессу! — кричит Лара, обвиняющее тыча пальцем. — А паскуда-принц хочет смотаться из страны! У тебя есть выбор: ехать с ним и сделаться там телохранителем при бродячем менестреле — или остаться тут, с отцом, и получить вместе с ним полноразмерных люлей от Халега! За предательство, между прочим, высоких лордов вешали в двенадцатом веке! Что ты выбираешь — жизнь изгнанника и беглеца, третьего лишнего при влюбленной парочке или служение новому королю, своему королю? Сакрэ Альба, белый королевский сокол, что ты, мать твою, выбираешь?
— Ну… — растерялся танцовщик, оглянулся на «мятежных лордов», на Эстеве, явно ища поддержки. — Было же покушение на короля Халега. Ходили слухи, что король погиб…
— Ты не ищи оправданий, а принимай решение! Ты, наследник Большого Крыла, первый сын лорда Макабрина, капитан гвардии Его Высочества Принца-Звезды! Ты сейчас решаешь один за всех!
Танцовщик поискал глазами Кресту и увидел, что та согласно кивает.
— За принца, за собственного отца, за всю страну, — кричала Лара, стуча кольцом. — Потому что ты Макабрин! А Макабрин служит только самому сильному! Макабрин не стесняется брать самое лучшее! Макабрин всегда ставит себя на первое место, всегда и во всем, даже когда служит сильнейшему. Они всегда такие были, они и сейчас, черт их дери, не изменились. Так! Все по местам! Продолжаем! Барто, не спи там; Аланта, ты молодец, но не расслабляйся. Эстеве, на позицию, Бресс, давай вступление. И-и, раз, два, три, клац, клац, клац…
Танцовщик еще раз беспомощно оглянулся, натолкнулся на жесткий взгляд Кресты и вдруг распрямился, вздернул голову, в единый миг превращаясь в рыцаря и воина.
Эстеве снова подошел к принцессе, взял ее за руки, улыбнулся. Свет лился сверху, серебряный, неподвижный, как лунный луч.
— Па-ашли мятежные лорды!
Рокот струн, нарастающий грохот каблуков.
— А-а-а-ай! — отчаянный вскрик в непроглядной темноте.
Эстеве, выпустив руки молодой жены, в два легких прыжка вылетел на середину пандуса, словно приглашая гостей порадоваться вместе с ним.
— А-а-а-а-ай! — в голосе декламатора рвется предчувствие боли. Он уже ранен, но еще не понял этого.
Тишина, только грохочут каблуки, отбивая сложный ритм.
Вот мятежные лорды по ступеням поднимаются к пандусу. Вот они отделяют принца от любимой черной стеной.
Эстеве танцует, светлый, радостный, сияющий. Кордебалет для него — гости на свадьбе, которые приехали разделить его радость. И Альба — первый его друг и соратник, надежное плечо, нерушимая поддержка.
Вот он вышагнул из плотной толпы, вот раскрыл объятия, поздравляя. Принц улыбается и ему.
Грохот каблуков стихает на миг, потом взрывается с новой силой — но теперь в его звучании угроза, бой боевых барабанов, стук конских копыт, хруст пробитых щитов.
Принц вспыхивает серебряным огнем, мечется, пытается пробиться к Летте, но всякий раз на пути оказывается Альба.
Преграда. Нерушимая.
Идем со мной, говорит его танец. Ты будешь нашим знаменем. Ты будешь нашим королем. Ты поведешь нас.
Все громче, все неистовей грохот каблуков.
Пропусти!
Нет.
Прошу тебя.
Нет.
И принц ударяется о верного друга, как о каменную стену.
Его отшвыривает с силой, как от удара, спиной вперед, на самый край сцены, туда, где сияет огнями рампа.
Он неловко и жалко взмахивает руками, пытаясь хотя бы удержаться на краю пропасти.
Альба, который только что гнал его, как гончая — оленя, как убийца — жертву, останавливается и медленно, торжественно преклоняет колено.
Мой государь…
Тишина.
Вслед за ним опускаются все лорды, почтительно, покорно, приветствуя своего нового короля.
За ними видна одинокая фигурка Летты. Ее окружает темнота.
Энери молча смотрит на преклонившихся перед ним вассалов и бессильно опускает руки.