– Хотела посмотреть, заметишь ли ты, если я переставлю эту стекляшку на другое место. Ты ж теми полками вообще не пользуешься, только пыль собираешь. Потом, когда заметил, стало интересно, заметишь ли, если поменяю две награды местами. Потом просто немного передвинула их все на три сантиметра влево…
Вцепившись в волосы, Давид очумело глядел на уборщицу.
– Ты… ты… зачем?
Она улыбнулась:
– Да просто скучно стало, вот и решила развлечься. Давай, выходи уже, помою у тебя. Вон, посмотри, какие разводы твои умельцы оставили…
Давид ещё приходил в себя после беседы с уборщицей, когда начали подтягиваться сотрудники лаборатории.
– Как будто и не уходили, – вздохнула Марта, роняя сумку на рабочий стол.
София согласно кивнула и тут же спряталась за ноутбуком. Вскоре явились Фантэ и Кито, оба с несколькими порциями кофе из автомата на первом этаже. Давид сморщился. Но вместо того чтобы демонстративно слить напиток в раковину – единственное, что стоило бы сделать с этой жидкостью, – они принялись распространять его по лаборатории, раздавая оранжевые бумажные стаканчики коллегам.
Давиду предлагать не стали – знали, какой невероятно «душной» речью мог закончиться их жест вежливости. Это заставило его ухмыльнуться. Поправив очки на переносице, Давид кивнул своим мыслям и удалился в наконец-то чистый кабинет.
Давно ничто не занимало Давида больше, чем работа. С тех самых пор, как он остался предоставлен сам себе, все его мысли были посвящены лаборатории. Так вышло, что он попал в «Нейм» в очень сложный период своей жизни, и работа стала спасением.
Он задумчиво потёр щетинистый подбородок, разглядывая знакомые имена на личных делах. Шарлотта Ойч и Софи Шоху. Да, имена ему были знакомы, а вот лица – пока нет.
По-хорошему, приходить им смысла уже не было: этим утром в экспериментальном корпусе у них должны были взять кровь, как делали это каждое утро. Но Давид настоял. Когда Марта попыталась возразить, он открыл было рот, чтобы ответить, но она прервала его: «Ой, ладно! Легче сделать».
Шарлотта пришла в компании Александры, по их словам, накануне они провели весь вечер в баре и сомневались, что анализы покажут что-то, кроме «джин-тоник, четыре порции».
Александру Давид помнил: это была очень шумная девица, способная обращаться в рептилию. Довольно пугающая трансформация, так как рептилия – на вид то ли огромный ящер, то ли змея с лапами – имела внушительные размеры.
Она ознаменовала своё прибытие громкими рассказами и низким грудным смехом. Шарлотта, её подружка, была менее приметной. Она поступила в «Нейм» около месяца назад, и Давид ещё не успел повстречаться с ней лично.
Сразу решив, что Александра была не той, кого он искал, Давид цепко оглядел Шарлотту: довольно тощая, как и следовало из индекса её массы тела. Лицо какое-то незапоминающееся, хотя кто знает, на что способен умелый макияж? Но волосы светло-русые, открывающие высокий лоб. Это совсем не подходило. Парик исключался, он не остался бы незамеченным. К трансформациям человеческого облика Шарлотта была неспособна. Конечно, перекрасить волосы – не великая премудрость. Но… Давид смотрел на неё и не представлял, как из этой девушки могла получиться столь же неприметная Лотти. Одно дело создать из простушки колоритную особу, другое – из одной невзрачной женщины сделать другую невзрачную.
Давид вздохнул и ушёл к себе. Оставалось лишь несколько химер, не сдавших повторный анализ, в том числе та, кого он теперь ждал больше всего. Софи Шоху явилась в полдень.
– Я собиралась пойти пообедать, – пожаловалась Катарина, которой предстояло взять кровь. В ответ Давид лишь осуждающе посмотрел на неё и безжалостно кивнул в сторону процедурного кабинета.
Сам он тоже вошёл следом. Софи выглядела очень эффектно: узкое красное платье обтягивало пышную грудь, подчёркивая невероятно узкую талию и откровенно демонстрируя длинные ноги в лакированных туфлях. Её аккуратно уложенные короткие тёмные волосы красиво оттеняли большие чёрные глаза, она кокетливо закусывала пухлую нижнюю губу, картинно отворачиваясь от иглы.
Давид внимательно оглядел Софи с ног до головы и склонил голову набок.
– Позвольте провести интервью, – вежливо попросил он, а затем, не дожидаясь ответа, обратился к Катарине: – Можете идти обедать, я закончу тут.
Та улетела, будто птичка, которую кто-то спугнул с ветки.
– Итак, Софи… – произнёс Давид, присаживаясь на край стола.
Она скрестила ноги, сжала длинные пальцы в замок и лучезарно улыбнулась.
– Вы, полагаю, видели меня раньше? Ведь вы в «Нейме» уже три месяца, не так ли?