– Не я ответственный, доктор Сезар! В этом месяце дистиллятор на Михельсон.
Давид потёр переносицу, поправил очки.
– Почему я должен выслушивать эти оправдания?
– Ну вы же спросили, почему не почищены соли, – вмешалась Марта. – Томас вам и ответил. Потому что черед Софии этим заниматься.
– И это значит, что… – язвительно уточнил Давид.
– Это значит, что она всё сделает, как только придёт.
– Меня не волнует, чья это ответственность, – процедил Давид.
В последние дни Марта раздражала его больше, чем обычно, так как он подозревал: она была в курсе его дел с Лотти.
– Ещё раз повторится – сдам дистиллятор в металлолом, будете бегать за водой в А-17. Ясно?
Все недружно пробормотали невнятное «ясно». Уже почти скрывшись в кабинете, он уточнил:
– А где это госпожа Михельсон пропадает в такое время?
– Она всегда отсутствует после обеда, – невозмутимо ответил Фантэ.
И тут он кое-что вспомнил. Давид прикрыл глаза и увидел перед мысленным взором трудовой договор Софии. Там говорилось о том, что она освобождается от работы с двенадцати до шестнадцати часов.
Он задумчиво потёр подбородок. Интересно, почему?
Сотрудники сделали вид, что очень увлечены работой, поэтому Давид прошёл к себе. Сел за стол, досадливо потёр поверхность. Ему казалось, что важная мысль пытается оформиться в голове, но постоянно ускользает, будто юркая змейка.
В очередной раз он вернулся к ней на следующий день.
Дело было перед обедом. Давид работал у себя, когда его взгляд упал на Софию. Он вспомнил вчерашнее обсуждение дистиллятора и решил сообщить лаборантке об оплошности. Сотрудники вели дружескую беседу о причёсках и не сразу заметили, что Давид вышел к ним в лабораторию, поэтому какое-то время продолжали болтать.
– Нет, я на короткие волосы никогда не решусь, – качала головой Марта. – Вот тебе идёт, ты вся такая хрупкая и, как подстриглась, стала похожа на какую-то француженку, – сообщила она, обращаясь к Софии.
Та, в свою очередь, не успела отреагировать, так как заметила Давида. Тут же опустила глаза, закусила губу и – Давид не мог бы упустить этот жест – начала нервно играть с кулоном. В памяти Давида тут же всплыла сцена с химерой Софи, а затем, будто киноплёнку наложили одну на другую, с Лотти в момент знакомства.
Тут же кусочки начали складываться в цельную картинку. София покидала лабораторию в то время, когда в экспериментальном центре начинались тесты. И Давид даже видел её там! Нечто кошачье, помесь пумы и львицы на беговой дорожке – если верить личному делу, это была Софи Шоху. Или София Михельсон? Какое имя было настоящим? Возможно, ни одно из них?
Три дня назад Софи пришла в обеденное время, когда София уже покинула лабораторию. У обеих были короткие тёмные волосы: вероятно, это менять во внешности она не могла. Зато трансформация черт лица для неё была чем-то вроде чистки зубов.
Обе были новенькими, и теперь Давид понял, что София появилась в лаборатории лишь пару недель спустя после того, как Софи стала новым жителем «Нейма». Лаборантку Михельсон определила к нему Карина Брасс. Пазл сложился.
В лаборатории София была тихой, неприметной, только большие круглые очки в чёрной оправе – нарочитый акцент – привлекали к себе всё внимание, отвлекая от лица. Белый халат позволял ещё лучше слиться с толпой коллег.
– Михельсон, – произнёс Давид, ощутив, что в горле пересохло, отчего слова получились похожи на хрип.
Она подняла на него взгляд и замерла.
– После рабочего дня зайдите ко мне, – велел он, стараясь не выдавать истинных чувств.
Он не хотел спугнуть её раньше времени. София кивнула. Давид тоже кивнул и молча развернулся на каблуках. Прошёл в кабинет. Сел. «Сохраняй невозмутимый вид, – говорил он себе, – будто ничего не произошло. Пока все не разбрелись, а она не пришла в твой кабинет, веди себя совершенно нормально».
Давид взял в руки очередные результаты анализов. Пальцы стиснули бумагу.
«А потом убьёшь сучку».
Видимо, что-то всё-таки выдало Давида. Может быть, то, что он разрешил всем уйти с работы вовремя, даже Фантэ, который не доделал отчёт. Вероятно, это настолько выбивалось из его образа, что, пока коллеги собирались домой, София заглянула к Давиду и, смущённо улыбаясь, произнесла:
– Простите, доктор Сезар, мы могли бы перенести разговор на завтра? Дело в том, что…
– Нет! – рявкнул он, делая из стопки бумаг идеальный прямоугольный параллелепипед, стуча по столу разными гранями.
София вздохнула и вышла, но через пару минут предприняла ещё одну попытку сбежать.
– Я понимаю, вы наверняка хотите обсудить что-то очень срочное, но, быть может, сделаем это по телефону? Мне действительно, на самом деле, очень-очень нужно уйти прямо сейчас…