Выбрать главу

Чтобы усилить свое воздействие на аудиторию, зарубежные пропагандистские центры стремятся создать впечатление, что они являются монополистами в распространении определенного сорта важной или сенсационной информации, даже когда такая информация целиком состоит из простого обыгрывания общеизвестных фактов с помощью провокационных вымыслов и комментариев. Содержание современной психологической войны — оголтелый воинствующий антикоммунизм, вне зависимости от того, в какой упаковке его преподносят, насколько он маскируется, насколько искусно империалистические пропагандисты притворяются, будто их заботит лишь усовершенствование социалистического строя, и с какой долей иезуитской изворотливости они оперируют при этом терминами и понятиями, привычными для советских людей и населения других социалистических стран.

После второй мировой войны на Западе, особенно в США и Западной Германии, возникла и стала быстро развиваться реакционная «советология», или «кремнология». Уже в конце 1963 года в США имелось 20 специальных центров по изучению СССР и мирового коммунизма, включая Русский институт при Колумбийском университете. В 1956–1962 годах в США было опубликовано около 9 тысяч книг и статей о дореволюционной России и СССР[340].

В ФРГ так называемые «остфоршунгом» — изучением Советского Союза и других стран Восточной Европы — занимается более 100 различных учреждений (в три раза больше, чем в гитлеровском рейхе), включая такие крупные центры, как Мюнхенский институт Восточной Европы, Геттингенское исследовательское общество, Федеральный институт по изучению марксизма — ленинизма (в Кёльне) и другие[341].

«Кремнология» призвана подвести наукообразную базу под главные тезисы антисоветской и антикоммунистической пропаганды. Вместе с тем читатель, который познакомился с предшествующими страницами нашей книги, легко поймет, насколько сама эта «кремнология» покоится на фальсификациях и вымыслах реакционной прессы 20–30–х годов. Она опирается и на реакционные концепции общественного развития, распространенные в современной буржуазной экономике, социологии, историографии.

К числу этих концепций относится лжетеория постепенного превращения капитализма в «строй всеобщего благосостояния», исчезновения революционности пролетариата, а потом и растворения его самого в каком‑то «едином среднем классе».

На основе созданного ею мифа о превращении капитализма в «строй общего благосостояния» реакционная пропаганда стремится очистить современный империализм от кровавых следов его прежних преступлений и вдобавок отрицать язвы буржуазного общества второй половины XX века. К этому добавляется — чтобы нейтрализовать притягательную силу социализма, — что и капитализм и социализм постепенно сближаются, превращаются в новое «индустриальное общество», поскольку во всех экономически развитых странах в быт внедряется техника: холодильники, телевизоры и т. п., современные виды спорта (теория «конвергенции», которой, между прочим, «кремнологи» обосновывают свои призывы к «идеологическому сосуществованию»). Реакционные теоретики пытаются подобным путем обойти такую «мелочь», как существование в буржуазных странах частной собственности и эксплуатации человека человеком. Эти апологеты капитализма стараются снять с него ответственность за порожденные им страдания людей, порабощение народов, за кризисы и безработицу, за фашизм, за мировые войны XX века, которые унесли десятки миллионов человеческих жизней. Причем не только очистить капитализм от вины за эти бедствия, но и возложить ее на …сами народные массы, ибо именно они якобы являются источником «народного национализма», а от него, мол, и берут начала все испытания, которые пришлось перенести человечеству в современную эпоху.

вернуться

340

Б. И. Марушкин, История и политика. Американская буржуазная историография советского общества. М., 1969, стр. 90—103.

вернуться

341

В. И. Салов, Современная западногерманская буржуазная историография. М., 1968, стр. 58–71.