Буржуазия смертельно боится роста революционности своего классового антагониста — рабочего класса. Западная пропаганда трубит о превращении капитализма в «строй общего благосостояния», об исчезновении революционности рабочего класса и самого рабочего класса. Монополистический капитал мечтает о разрушении единства международного коммунистического движения. Буржуазные пропагандисты денно и нощно кричат о том, что это единство якобы отвечает только интересам Советского Союза, пытаются раздувать любое различие во мнениях, рекламировать различные антиленинские течения, стараются способствовать раскольнической деятельности «ультралевых» авантюристов, провокационно размалевывая их под «подлиных революционеров». Монополиям ненавистна непобедимая правда марксизма — ленинизма, и не проходит дня, чтобы реакционная печать и радио не занимались в стотысячный, в миллионный раз его «опровержением», уверениями в его «устарелости». Империалистическая буржуазия страшится громадного революционизирующего влияния опыта советского народа, строящего коммунизм. И следствие этого — попытки оболгать Октябрьскую революцию, до неузнаваемости исказить картину славного пути, пройденного советским народом. Финансовую олигархию приводит в трепет притягательная сила примера советского народа, строящего коммунизм. И вот начинаются бесконечные разговоры о том, что в СССР в результате экономической реформы «возрождается» (уже в который раз!) капитализм и что вообще трудно провести различие между капитализмом и социализмом.
Психологическая война против социалистических стран неизменно терпела крах, когда она встречала твердый, бескомпромиссный отпор. Великим примером является беспощадное разоблачение Марксом, Энгельсом и Лениным всех ухищрений реакционной пропаганды. Марксистско — ленинское учение — непобедимое оружие в последовательной борьбе против буржуазной идеологии во всех ее проявлениях. Успешная, более чем полувековая борьба КПСС и других братских коммунистических партий против империалистической пропаганды является примером того, как нужно разоблачать маневры и срывать коварные планы руководителей империалистической психологической войны.
Самые невероятные извороты, хитросплетения и махинации, самые дикие измышления, перед которыми бледнеют наиболее уродливые и чудовищные химеры больного ума, — все это с готовностью пускалось и пускается в ход реакцией в попытке отождествить свободу с обреченным историей строем угнетения и эксплуатации человека человеком. Именно поэтому за внешней мишурой, за быстрой сменой тактических приемов нужно уметь различать скрытые пружины механизма психологической войны. И для этого прежде всего надо научиться… «за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов» (Ленин).
О чем ежедневно, ежечасно на десятках языков вещают, информируют, повествуют, сообщают, внушают, убеждают, расписывают, доказывают, гарантируют, ручаются, клянутся все пропагандистские центры империализма? По сути дела, об одном — что капитализм это и есть самая доподлинная, чистая, не разбавленная ничем свобода. Но это лишь подделка под ту свободу, за которую против всех ее давних и недавних гонителей (какими бы масками они ни прикрывались) боролись и борются честные и прогрессивные люди на земле. Только социализм призван историей решить вековечную мечту человечества о подлинной свободе.
А у империалистической «свободы» совсем иная историческая родословная. Стоит вспомнить, что за такую же «свободу» ратовали ученики Игнатия Лойолы, восхваляя кровавую резню Варфоломеевской ночи. Паладинами этой свободы выступали и французские роялисты, мечтавшие о возвращении в средневековье; о ней пеклись американские плантаторы, не желавшие расстаться со своей «собственностью» — рабами; банды версальцев, расстреливавшие коммунаров; ее проповедовал лорд Нортклифф, считая верным способом удержания в порабощении сотни миллионов жителей колоний; ее отстаивали вашингтонские апологеты «большой дубинки». И именно об этой «свободе» кричали Гитлер и Геббельс под мрачный отблеск печей Освенцима и Треблинки, создавая нацистский «новый порядок», свое «объединение Европы» и мечтая превратить весь мир в один гигантский лагерь уничтожения. О новых, более близких по времени примерах — будь то во Вьетнаме или Санто — Доминго, Южной Африке или Греции — напоминают заголовки сегодняшней газетной полосы. Но история учит не только различать, что такое «свобода» в толковании реакционеров, но и каким образом удавалось иногда на долгие годы обманывать миллионы людей, гнать их на бойню вопреки их самым явным жизненным интересам. (И понимание всего этого — залог завоевания свободы без всяких кавычек!)