Следует добавить, что фальшивая интерпретация характера Октябрьской революции уже в 20–е годы перешла из сферы научных и политических Исследований в область повседневной пропагандистской обработки населения. Капиталистическая печать по — прежнему преимущественно делала упор на случайность Октябрьской революции, на то, что она эпизод в тысячелетней истории России, что это дань «азиатской природе» этой страны. Если бы не ошибки Временного правительства и западных держав, большевики не одержали победу, писала либеральная «Манчестер гардиен»[130].
Очень часто противопоставлялся демократический Февраль «насильственному» Октябрю. Так, по случаю юбилея Февральской революции «Нью — Йорк геральд трибюн» заверяла своих читателей: «То же начало, которое уничтожило царизм, в конечном счете уничтожит большевизм»[131]. Вывод: неизбежна реставрация капитализма. Многоголосый оркестр буржуазной пропаганды годами наигрывал один и тот же мотив — пролетариат уже «потерял революцию»[132]. Эти заклинания повторялись даже когда стали для всех очевидной нелепостью.
Капиталистической пропаганде вторила социал — демократическая печать. Часть социал — демократических газет (особенно в Австрии) уверяла, что, мол, Октябрьская революция, может быть, и была пролетарской, но, так как Россия не созрела для социализма, наступило буржуазное перерождение. Эту версию с готовностью подхватили и «ультралевые» крикуны. Очень показательно, что гнусные фальшивки, которые и поныне повторяются троцкистами и сектантскими, раскольническими элементами о «перерождении» большевиков после смерти Ленина, широко распространялись мелкобуржуазными авантюристами и при жизни Владимира Ильича.
Об этом еще тогда твердила, например, «Германская коммунистическая рабочая партия», в 1919 году отколовшаяся от Германской компартии и довольно скоро превратившаяся в озлобленную кучку сектантов. Орган КАПГ «Пролетарий» писал в июне 1921 года, что Октябрь был «по сути дела буржуазной революцией», а в следующем июльском номере уже предрекал установление в Советской стране «диктатуры буржуазии над пролетариатом» и т. п.![133] «Каписты» объявляли, что борьба компартий за массы — это… защита «русских государственных целей», что Коминтерн стал «орудием капиталистической реставрации» и т. п.[134]. Они призывали к расколу международного коммунистического движения и — вскоре к ним присоединились и троцкисты — к созданию нового «Интернационала», построенного на отказе от союза пролетариата с крестьянством, от завоевания большинства рабочего класса на сторону революции, от ленинских принципов построения партии и пр. «Каписты» несли несусветную чепуху, что, мол, лучше отдалиться от масс, чем от «революции», клеветали, что Советский Союз выступает за «капиталистические войны»[135] и т. п.
К 1923 году стало уже невозможно отрицать успехи нэпа, игнорировать то, что удалось достигнуть партии и народу в залечивании ран, нанесенных войной. Соответственно стала меняться и тактика антисоветской пропаганды. Ее целью было по — прежнему дискредитация Советской России и социализма в глазах трудящихся масс. Однако если раньше главные усилия сводились к доказательству, что коммунизм и диктатура пролетариата приводят к разрухе, то теперь стало доказываться, что Советская власть якобы не имеет никакого отношения к ликвидации этой разрухи и вдобавок вовсе не является властью трудящихся. Буржуазная печать ловит любое проявление недовольства среди отсталой части рабочих, еще не разобравшихся в сущности политики нэпа, а чаще просто прибегает по привычке к досужим вымыслам.
134
См.: «Programm und Organisationsstatut der kommunistischen Arbeiterpartei Deutschlands». Berlin, 1924, SS. 12–20.
135
См. изданную «капистами» книгу: «Die KPD in eigenem Spiegel. Aus der Geschichte der KPD und der 3. Internationale». Berlin, 1926. В. IV, 85–89.