На удивление нет летучих мышей, лишь изредка залетают дикие голубки, поближе к свету, у них гнёзда.
Оставив охотников заниматься разделкой туши медведя, я зажигаю факел и с замиранием сердца двигаюсь вглубь пещеры. Меня сопровождают князь Аскольд и Семён со своим малышом.
Первым делом подходим к водопаду, вблизи он смотрится ещё прекрасней. Умываемся в бассейне, пьём ледяную сводящую зубы, но такую вкусную воду. Игорь, не обращая на испуганные протесты Семёна, со щенячьим визгом плюхается в бассейн и довольно сносно плывёт, загребая руками как заправский пёс. Пришлось подождать мальчика, пока выкупается. Он долго не плавает, выбирается, как волчонок отряхивается и пытается облизать хмурого Семёна. От тельца малыша идёт пар, а он совсем не озяб, сказывается закалка, приобретённая в суровых условиях жизни с волками. Интересно, научится он говорить?
Река, клокоча, выбрасывая вверх пену, шумно бежит вдоль стен, а выше виднеется нечто похожее на широкую дорогу, извиваясь, она идёт между сталагмитов вверх, это древняя дорога, скрытая многочисленными известковыми наслоениями. От моего глаза не скрываются оплывшие каменные перила, едва заметные ступеньки, когда то, много тысячелетий назад, по ним сновали люди.
Сто метров идём по лестнице вверх вдоль зала, затем входим в подземную полость, круглый туннель десять на десять метров, он также идёт вверх, но по плавной спирали, напоминает винтовую лестницу. С каждым шагом становится всё суше, холодный ветер дует в спину, хочется быстрее завершить маршрут, а ещё мучаюсь в догадках, куда мы придём, что увидим.
Натыкаемся на четыре ответвления, они идут в разных направлениях, один вверх самый широкий, два вниз, один перпендикулярно в сторону - только камня с надписями не хватает: "налево пойдёшь ..." - я призадумался.
- Наверх, только наверх. Будет время, и до тех ходов дойдём, чудится мне, там лабиринты круче, чем у Минотавра, - князь Аскольд подталкивает меня к лестнице ведущей вверх.
- А там, что? - не ожидая ответа, спрашиваю я.
- Выход на верхнее плато, - уверенно произносит Семён.
- Может и так, - соглашаюсь я, наблюдая за Игорем. Мальчик обнюхивает все направления и останавливается у верхнего туннеля, звериное чутьё, штука надёжная.
Уже за следующим поворотом видим тусклый свет. Принюхался. Ощущаю свежесть большой воды, опасности вроде нет, запахи живых существ отсутствуют. Ускоряю шаг, и нас, словно выносит на огромное пространство - перед глазами необъятных размеров плато, в центре лениво шевелит прозрачными волнами озеро, край которого сливается с горизонтом, неприступные остроконечные скалы закрывают плато со всех сторон.
- Вот это да! - восклицаю я.
- Сколько воды, сверкает словно огромная капля росы! - пискнул сероглазый увалень.
- Здесь наш народ будет в полной безопасности, - просиял лицом князь Аскольд.
- Как красиво, - задумчиво соглашаюсь я, - действительно, озеро искрится, словно капля росы на лепестке розы. Пусть оно будет называться в честь моей Лады, - от сентиментальности я едва не прослезился.
Аскольд посмотрел на меня, усмехнулся: - Ты нашёл этот мир, тебе и карты в руки ... а что, озеро Лады, вполне звучит.
Игорек носился по бархатной траве и пытается ловить стрекоз. Затем лезет в воду, но с рычанием выскакивает, большая рыбина плюхнула хвостом по поверхности, удивлённая незваным гостям.
По левую сторону от озера, у подножья скал растёт красивый лес, в нём выделяются роскошные гинкго, а по правую сторону расположились террасы с хорошо сохранившимися постройками - сложить крыши и готовое жильё.
Подходим ближе, дома конечно достаточно древние, но не такие, как внизу. Народ, что здесь жил, покинул их, в лучшем случае, тысячу лет назад. Это не те, грандиозные монументальные сооружения, что внизу, но тем самым ближе нам по духу. Здесь нет тех каменных колоссов, в которых можно потеряться несколько пришибленные их мощью, всё по-домашнему: одноэтажные дома, дворики перед ними, улочки, заборчики, площадь в центре, заросшая буйной зеленью, выход к озеру, сохранились каменные блоки пристани. Когда-то гладь озера рассекали деревянные суда, ловили рыбу, торговали с соседями. Странно только, это меня беспокоит, куда делись люди? Природных катаклизмов не видно, разрушений нет, словно люди, в один из дней, встали и в одночасье покинули эти места.
Семён с горящими глазами тыкается то в один дом то в другой, затем начинает проводить археологические изыскания, Игорёша с усердием помогает разгребать землю, он считает, что это новая игра. Вскоре они нагребли целую гору ярко рыжих черепков, один не разбитый кувшин и горсть бронзовых монет. Мы с интересом склоняемся над находками. На оплывших от времени монетах просматриваются профили царей или героев, сценки из охот и сражений, контуры парусных судов и необычных животных. Семён, не раздумывая суёт монеты мне в руки.
- Это, что, взятка? - смеюсь я.
- Это принадлежит государству, - важно изрекает друг и раздувается от гордости как индюк.
- Вот и таскай сам, - усмехаюсь я.
- Он прав, - серьёзно замечает князь Аскольд, - необходимо определить перечень вещей, которые должны принадлежать государству и, естественно их не отбирать, а изымать за вознаграждение - это будет правильно.
- Тебе виднее, ты у нас отвечаешь за законность, тебе флаг в руки. Вот только, о каком может идти речь вознаграждении, если его у нас нет, мы голы и босы.
Князь хмыкает в тощую бородёнку: - А найденная нами долина, дома, которые отдадим в пользование, мы невероятно богаты, Никита!
Не хочу прощаться с затерянным краем в первобытном мире. Скалы, охватывающие в кольцо чудный лес и кристально чистое озеро, не пропускают холод и сильный ветер. Тишина и спокойствие окружает древние строения, ощущение, словно время, покинуло это место.
Прогуливаюсь вдоль озера, мои друзья следуют за мной. Трава мягкая как бархат, аромат трав приятно щекочет ноздри, множество мелких птиц выводят милые трели, стервятники не заглядывают сюда.
- Эту землю нам даруют Боги, здесь вырастит город, и назовём его Град - Растиславль, - в задумчивости произношу я и вспоминаю Росомаху.
Князь Аскольд преклонил колено, Семён упал на два колена, даже Игорь ощущает важность момента, звонко рычит и эхо зашелестело в скалах как серебряные монеты.
В озере, лицо омываю свежей водой, делаю пару глотков, невероятное ощущение, словно вновь родился! Мои друзья повторяют процедуру, они испытывают те же чувства, что и я.
С сожаления веду друзей в обратный путь. Минуем развилку ходов, любопытство затягивает, мерещится - там тайна, но не сейчас. Спускаемся к водопаду, охотники уже сняли шкуру медведя, скатали как ковёр и умываются в водах подземной реки, увидев нас, поднимаются, вкратце рассказываю о земле, что открыли - у них загораются глаза. Выражают желание подняться к озеру и поглядеть самим на чудный мир, но я считаю, что важнее идти в лагерь, все сроки возвращения вышли, в любой момент могут выслать спас группу, а это, совсем некстати.
Так как арктодус был людоедом, мы выкидываем его мясо к окраинам леса, себе оставляем огромные клыки и страшные когти, я хочу из них сделать несколько украшений, а может, они послужат знаками отличия.
На удивление быстро подходим к обрывам. Охотники идут сзади, несут шкуру, а она и без мяса неподъёмная, поэтому мы первые ступаем на родную тропинку, ароматный дымок от коптильни, приятно щекочет ноздри, слышатся голоса, сердце щемит от предстоящей встречи с родными. Сбегаем вниз, мне не терпится сообщить о своей победе, как триумфаторы входим в лагерь - у забора скопилось много вооружённых людей, первым нас увидел Анатолий Борисович: - Необычный ребёнок, - с интересом смотрит он на Игоря.
- Волчий приёмыш, дитя этого мира, - сообщаю я, - подобрали на месте схватки неандертальца с волками, пришлось взять, иначе погиб.