- Теперь можно лить пушки и делать ружья, - князь Аскольд не скрывает своего торжества.
- Всё о войне думаете, - у Лады омрачилось лицо.
- Это наша гарантия мира, - вздёргивает бородку Аскольд.
- Он прав, - киваю я и заглядываю в чувал. - Целый мешок с порохом, как много!
- Для того, чтобы в клочья разнести весь твой дом, хватит, а обрушить скалы и сделать запруду, слишком мало, около тысячи таких мешочков нужно, - задумчиво почесал шею Аскольд.
- Но это разрешимо? - насторожился я.
- Обижаешь, - развёл руками мой друг и неожиданно бесшумно смеётся: - У нас уже всё изготовлено ... хотел сделать тебе сюрприз, но глядя на твою озабоченную рожу, пришлось расколоться.
Повинуясь порыву, я сгребаю горсть пороха и как величайшую драгоценность сую в кожаный мешочек, тщательно стягиваю шнурком и сую в карман, Аскольд хмыкает: - Только к костру не прислоняйся этим местом. И вот ещё, чуть не забыл, с этим испытанием совсем из головы вылетело, первые деньги напечатали, я зарплату вам принёс, - он достаёт пачку светло-коричневых бумажек.
- Деньги? - у Лады глаза полезли на лоб.
- Ну, да, - рассеянно говорит князь, - давно уже было пора, люди жаловались, торговать неудобно. Я вам за три месяца по сотне дам.
- Это много? - спрашиваю я.
- Пока не знаю, всему населению Града Растиславль выдам по такой же сумме, а там посмотрим. Кстати, в бумагу впрессованы крупинки золота, по миллиграмму на каждый рубль.
- Так что, ты нам дал столько же денег как и всем? - я удивлён и шокирован такой несправедливостью.
- Я говорю ... это пока эксперимент, но в дальнейшем, я надеюсь ... зарплату тебе увеличу, - с невозмутимостью произносит князь Аскольд.
На берегу озера собрался народ, всюду царит радостное оживление, Игнат прибыл как всегда недовольный, я официально назначаю его капитаном. Он демонстративно сплёвывает в мою сторону, но на трап зашёл, а я замечаю, как у этой сволочи, брызнули слёзы как у клоуна, когда он качнулся на палубе.
Команду, Игнат, подобрал лично, загрузились сетями и, под ликующие крики толпы, тут же вышли в море Лады, то есть - в озеро Лады. Я не случайно оговорился про море, это озеро по размерам не уступает знаменитому Байкалу, которое местные называют - священное море Байкал.
Получив деньги, Лада, не в силах сидеть на месте, тащит меня на рынок. На подросших жеребцах выезжаем на улицу. Когда-то давно их поймал в степи, долго выхаживал, затем дрессировал и вот результат, мы в сёдлах, как удобно, можно сказать, началась новая жизнь. Своего жеребца назвал Шпорой, много с ним было мороки, нрав дикий, никого не признаёт, лягается, кусается - настоящий зверь. Видел даже как он жрал сырое мясо, сразу видно - прирождённый вожак. Совсем недавно решил его объездить - это было что-то! Ощущение, словно обуздал дикого быка и хотя мы вроде друзья, он чуть не разорвал мне ногу, пытался скинуть, ржал как взлетающий реактивный лайнер. Но я, все же, сильнее, это он понял после двухчасовой сумасшедшей скачки, остановился - весь в пене, забрызгал одежду, даже седло промокло, но бешенство в раскалённых глазах исчезло. Я спрыгнул, он уткнулся тёплыми губами в ладонь, отвожу его к озеру, напоил, помыл, расчесал спутанную гриву, домой меня вёз как смирная овечка. Я боялся, что невзлюбит меня, но наоборот, Шпора привязался ко мне как к своему родителю. Но для других остался свирепым зверем, только Ладу терпит, да и Ярику разрешает себя чистить и мыть. А у Лады, напротив, коник попался спокойный, но выносливый, назвала его Соколиком.
Пахнет зеленью, дымом и свежестью с озера. Народ идёт с работы домой. Много знакомых лиц, на этой улице в основном мои родственники, друзья, знакомые. Но, проехав не более ста шагов, картина меняется. Всё чаще вижу незнакомцев и даже ощущаю, некоторые меня не знают, это не мудрено, наш город разросся до десяти тысяч. Почти каждый день кто-то да приходит. Очень часто люди идут к нам под защиту, Вилен Жданович совсем распоясался, наводит ужас на многочисленные поселения, разбросанные вдоль береговой полосы. Но есть те, кто устал от ежесекундной борьбы за существование, покидают посёлки-крепости в лесах и примыкают к нам, в основном это сильные, мужественные люди. Они рассказывают невероятные истории стычек с лесными людьми, с первобытным зверьём, говорят, продолжали бы дальше так жить - приспособились, но недавно в лесах стало появляться такое, что трудно описать. Житья от них нет, при встрече спастись трудно, хватают людей и утаскивают в свои подземелья. Эти существа настоящие монстры, отдалённо напоминают людей, но безобразны как прокажённые на последних стадиях, передвигаются как жабы, когти - позавидует
Фредди Крюгер, кровь ядовитая, дыхание обжигает лёгкие - меня это волнует, догадываюсь, откуда ветер дует, до сих пор помню ночь в лесу у Разлома.
Минуем казармы, затем выезжаем к торговым домам. Множество магазинчиков, забегаловки, чтоб поесть на скорую руку, трактирчики в которых есть всё кроме спиртного, на него запрет, вплоть до отрубания пальцев. Везде чистота и порядок - непременное моё условие.
На подходе к рынку краем глаза цепляю Светочку, не по годам повзрослевшую, и Игоря в волчьей шкуре, они уверенно идут в сторону озера. Видя такой беспредел, торможу Светлану Аскольдовну.
- Ну, колись дорогая, куда идёте?
У девочки глазки забегали. Что бы выдумать? Игорь насупился, искоса поглядывает на малолетнюю бандершу.
- На озеро купаться, мне папа разрешает, - выпалила она.
- Допустим тебе можно, хотя я не уверен. А причём твой друг? У него свой папа Семён есть.
- Мне тоже можно, - сверкает белоснежными клыками Игорь.
- Так, всем по домам! - с трудом хмурюсь я.
- Тётя Лада! - пискнула Светочка.
- Ну, ребятки, - разводит она руками, - здесь мои уполномочия не действуют. Выполняйте, что вам дядя Никита сказал, - произнесла она строго, но в глазах искрится веселье.
Дело в том, что озеро не мелкое, пару шагов и ... пропасти. Но хуже всего, в омутах обитают огромные сомы, до четырёх метров. Бывало, заглатывали даже людей, поэтому купальни организовали в строго отведённых местах, но мальчишки на пляжах купаться не любят - вечно с ними проблемы.
Светочка надувает губки, на щёчках обозначаются упрямые складочки. Она вздёргивает носик, оглядывает притихшего Игоря.
- Хорошо, мы пойдём домой! Правда, Игорь? - Светочка щурит ясные глазки, она, хитро улыбаясь, тащит мальчика, вроде бы к дому.
- Смотри, Светлана Аскольдовна, мы скоро приедем, если вас не увижу, будете наказаны, - вдогонку кричу я, но дети делают вид, что не слышат. Паршивцы!
- Мне кажется, у них есть план, - Лада внимательно смотрит на меня, - нас они глубоко имеют в виду. Как бы хлопот с ними не было, Яне и Семёну надо бы за ними приглядывать внимательнее, у них такой возраст, они самые умные, а все мы - старая плесень.
- Угу, особенно ты, - оглядывая жену со всех сторон, и не обнаружив ни каких изъянов, - охотно соглашаюсь я.
- Иногда ты бываешь просто несносным, - возмущается Лада. Если серьёзно, возраст у них не простой, не придержать, натворят бед.
- А мы тут причём? Аскольд ей всё разрешает, Яна считает, чем больше свободы, тем больше приспособится к жизни.
- Она сама ещё ребёнок, - вздёргивает тонкие брови Лада.
- Старушка ты моя тридцативосьмилетняя, - сокрушённо качаю головой.
- Она младше меня на пять лет, - вспыхивает Лада.
- Вот и я говорю, - и получаю сокрушительный удар острым кулачком между лопаток.
- Твоя взяла, - морщусь от чувствительного тычка и иду на мировую.
- Семён Игоря балует, - с возмущением продолжает она.
- Очень хорошо, "детей надо баловать и тогда из них вырастут настоящие разбойники", - усмехаюсь я. - А ты, что, Ярика иначе воспитываешь? Мальчик совсем домашний.
- Я не о том, - отмахивается она, - Игорь крепкий ребёнок, но излишне добрый, сложно будет в жизни. Увидел зайца подранка, заплакал, сейчас выхаживает. У него столько зверей дома, а Семён ему потакает, клетки новые делает - целую лечебницу организовали.