— Извините… — Филонов с сожалением вышел из тени. Далее скрывать свое присутствие было бы неудобно, хотя детектив рад был бы послушать этот диалог и далее: нет ничего более информативного, чем перебранка поссорившихся супругов.
— Моя жена… — устало представил Горохов вошедшую красавицу Филонову. — Моя муза и вдохновительница!
— То есть? — заинтересовался Филонов. — Что значит — вдохновительница?
— С «Куклами» — ее идея…
— А что, плохая идея? — вскинулась супруга Горохова.
— Куда уж лучше! — При воспоминании о том, под какой монастырь идея жены подвела его, Горохов сник и расстроенно замолчал.
— Мы знакомы, кажется… — Черноглазая красавица окинула Дамиана довольно пренебрежительным взглядом.
— Детектив Филонов, — еще раз представился Дамиан.
— Детектив?
— Дамиан будет проверять меня на детекторе лжи, — вздохнул Горохов.
— На детекторе лжи?
— Представь…
— Бедный детектор! Уверена, ты и его обведешь вокруг пальца! — засмеялась бывшая «мисс Усть-Катайск».
— Не болтай глупостей! — прошипел Артур.
— Однако… — На девственно гладком лобике красавицы появилась легкая морщинка. — Детектив… детектор лжи… — До рассерженной супруги Горохова, кажется, наконец дошел смысл услышанного. — Тебя что, Артур, в чем-то подозревают?
Горохов все так же расстроенно молчал.
— В преступлении?!
— Ну, почему сразу преступление? Не будем торопиться, — вступился за горе-бизнесмена Дамиан. — Не будем торопиться с определениями. Просто…
— Что?
— Просто небольшая проверочка.
— Проверочка? Вот как? Может, и меня тогда заодно… проверить?
— Увы, — тяжко вздохнув, успокоил жену Артур, — в нашей семье я один пока тяну на преступника.
ГЛАВА 28
Обвел Артур Горохов «бедный детектор» вокруг пальца или нет, но данные, которые прибор выдал, однозначно говорили в пользу «шута горохового». На все вопросы, связанные с Беллой Топорковой, Сковородиным и певицей Дашей, Артур неизменно и твердо отвечал детектору «нет». И самописец выдавал идеальные кривые, свидетельствующие о том, что Артур и вправду «ни сном, ни духом».
А еще через день…
— Вот!
Стэплтон положила на стол перед Дамианом толстый глянцевый журнал.
— Что это?
— Журнал «Редкие растения».
И Арина открыла красивый глянцевый журнал на том месте, где синим фломастером была обведена крошечная заметка.
— Что это? Некролог? — удивился Дамиан, глядя на траурную рамку вокруг текста.
— Да, практически некролог.
— И кто скончался?
«Редакция с прискорбием сообщает, — начала Стэплтон читать вслух, — что в июле сего года принадлежащая известному цветоводу Е. Гороховой знаменитая Dracula chimaera, приобретенная госпожой Гороховой у самого маэстро Мишеля Рекафлю, погибла».
— Вот как… Значит, правда?
— Правда! Горохова не лжет.
— Значит, ее Дракулы химеры давно уже не существует?
— Не существует. Цветок погиб еще в июле. Причем автор некролога, сотрудник журнала «Редкие растения», лично засвидетельствовал его кончину. Видел «почившую в бозе» Dracula chimaera, так сказать, своими глазами. Трагическое было, по его словам, зрелище. И случилось это именно летом. Я с тем сотрудником уже говорила.
— Итак, что мы имеем? Dracula chimaera Гороховых погибла в июле, а Топоркова исчезла вместе со своей машиной… много позже.
— Да.
— И значит, лепесток, найденный в ее машине, принадлежит другой Дракуле химере?
— Выходит, что так.
— Что ж…
— Это вас убеждает в непричастности Горохова? — поинтересовалась Стэплтон, закрывая журнал.
— Пожалуй, убеждает. Однако гораздо больше с Артура снимает подозрение другое обстоятельство, — Дамиан усмехнулся при воспоминании о корзине, полной похожих на колбаски щенков таксы.
— Другое?
— Я вполне верю, что Горохов мог убить троих человек. Но чтобы он убил собаку…
— Честно говоря, я тоже, — вздохнула Стэплтон, — в это поверить не могу. Кстати, босс…
— Да?
— Цветкова пошла на контакт.
— Прекрасно.
— Оказывается, наша Алла Степановна имеет фельдшерский диплом…
— Вот как?
— И довольно внушительное резюме профессиональной, с большим стажем и опытом работы, сиделки.
— Да ну?!
— Ей доверяют самые сложные, самые безнадежные случаи.
— И что же еще эта сиделка вам уже рассказала?
— Ну, пока больше ничего…
— Немного.
— Правда?
— Почти ничего, Стэплтон! То, что вы узнали, я давно знал и без вас.