— У меня к вам огромная просьба, Катя!
— Просьба?
— Да.
— Слушаю… — не слишком уверенно произнесла «мисс Усть-Катайск».
— Не могли бы вы со мной встретиться и поговорить?
— О чем?
— Я хочу показать вам одну фотографию…
— Фотографию?
— Да, старую фотографию. Речь идет о конкурсе «Мисс Совершенство».
— О том самом конкурсе?
— Да, о конкурсе красоты восемьдесят девятого года.
— И что же?
— Вы ведь были его участницей.
— Верно. Я даже вышла в финал, — с невольной ноткой самодовольства уточнила собеседница Дамиана.
— Вот и отлично. Ваши воспоминания могут оказаться поистине бесценными для меня.
— Бесценными? Для вас?
— Не возражаете, если мы встретимся?
— Не возражаю, — на том конце раздался легкий, как и полагается для красавицы с легким дыханием, вздох.
«Три вещи у красавицы должны быть тонкими, три вещи легкими…» — пробормотал Филонов.
— Цеструм сильно разросся, — доложил садовник Вольф Бреннер, стоя перед цветущей ширмой в положении подчиненного, докладывающего боссу об успехах.
— Очень хорошо… — прошелестел в ответ на это замечание из-за зелени густо переплетенных лиан свистящий шепот.
— Куст уже достиг почти двух метров в высоту. И почти такой же в объеме. Хорошо, что мы запланировали для цеструма достаточно пространства.
— Очень хорошо, очень… — снова прошелестел голос. — И не волнуйтесь… В моем саду цветам места хватит.
Бреннер только согласно кивнул в ответ. Действительно, ярко-красный Cestrum purpureum в отличие от других растений сада, сильно чахнувших в последнее время, похоже, чувствовал себя превосходно. Не отставал от него и Cestrum fraucantium, с оранжевыми цветками. Сочные черные ягоды, унизывающие ветки цеструмов, бросались в глаза даже издали и выглядели, надо признать, очень эффектно.
Однако самому саду было плохо. Исключение составляли лишь цеструмы.
Некое неясное соображение, что-то вроде: «Похоже, в этом прекрасном саду хорошо себя чувствуют только те, кто источает яд», — пришло было в голову славному дисциплинированному садовнику Бреннеру при взгляде на буйно цветущие цеструмы. Но он тут же отогнал столь опасную мысль. Хотя доля истины в этом соображении, несомненно, была: сочные ягоды цеструмов не просто несъедобны — они смертельно ядовиты.
— Что ж, — прошелестел между тем голос, — если цеструмы так хорошо прижились, надо бы отделить несколько черенков.
— Непременно, — поспешил заверить Вольф. — Я обязательно высажу несколько черенков в теплую камеру для укоренения.
И Бреннер предупредительно склонил голову, выслушивая дальнейшие распоряжения.
В общем-то, он никогда не знал точно, видит его беседующий с ним «голос» или нет. Все-таки Вольф предполагал, что видит.
— Всего наилучшего!
И садовник удалился.
Удалился, не предполагая, что всю сцену его общения с «голосом», заснятую на пленку с помощью видеокамеры, увидит вскоре и детектив Дамиан Филонов.
ГЛАВА 30
Филонов протянул Кате Гороховой фотоснимок из портфолио, изъятого в зимнем саду.
— Вам знакомо лицо этой девушки?
Горохова удивленно взяла снимок в руки.
— Знакомо ли мне ее лицо?
— Да.
— Еще бы! Это же Рая… Раиса Таирова.
— Ваша подруга?
— Ну, не совсем подруга. К тому же… Видите ли, она…
— Что же она?
— Она погибла. Автокатастрофа где-то в Израиле.
— Где?
— Впрочем, я мало что об этом знаю.
— Почему?
— К тому времени, когда случилась авария, мы с ней уже не общались. Наши дороги давно — и далеко! — разошлись.
— Вот как?
— Я, конечно, знала Раису прежде. В те времена, когда мы обе боролись за корону «Мисс Совершенство».
— Я слышал, во время того конкурса произошла какая-то странная история.
— Слышали? Откуда?
— Ну, слухами земля полнится, знаете ли. К тому же я довольно внимательно изучил газеты того времени. Так что за история?
— Вы так уверены, что я буду с вами откровенна? Что стану рассказывать вам то, о чем мне совсем не хочется вспоминать?
— Почти уверен, что вы будете откровенны. Если, конечно, хотите отвести от вашего супруга подозрения, которые возникли в связи с серией недавних убийств.
— Так вы хотите сказать, что Раиса интересует вас в связи с убийствами? — Горохова испуганно взглянула на фотографию.
— Именно так. В связи с этими убийствами.
— Но… каким образом?