— Что там по «ящику»? Что-нибудь интересное? — поинтересовалась Арина, видя, как он в буквальном смысле прильнул к экрану.
— Интересней не бывает! На Загородном шоссе взорван радиоуправляемый фугас! Машины тормозили на дороге возле «лежачего полицейского». А рядом с этим «полицейским» оказался радиоуправляемый фугас…
— И что же?
— Милиция думает, что готовилось покушение на высокопоставленного чиновника.
— А вы так не думаете?
— Чиновник-то не взорвался. «Случайно» взлетел на воздух следовавший за ним серый «Мерседес».
— Серый «Мерседес»?!
— Видите на снегу обломки, Стэплтон?
— Вижу.
— Я полагаю, это все, что осталось миру от Каретникова, Липовца и Шмутько. Аня Сковородина и Захаров привели свой приговор в исполнение!
— Так, значит, расправа над тройкой киллеров состоялась?
— Похоже…
— Но зачем Захаров так поторопился? Конечно, он известен как крайне жесткий человек…
— Там есть кое-кто и пожестче Ивана.
— Дочь?
— Ее снедает демон мести.
— Но такая жесткость граничит с глупостью. Отныне, если вы не поделитесь с ними информацией, босс, они уже не смогут выйти на заказчика. Этот путь взорван. В буквальном смысле!
— Похоже.
— Значит, Таирова осталась без своих киллеров.
— И без защиты… — пробормотал Филонов.
— Ну, может, так и лучше?
— Вы думаете?
— Кстати… Цветкова считает, что ее, при ее медицинском образовании, наняли из-за ухудшения здоровья пациентки. Раньше Таировой вполне хватало горничной.
— Чувствует приближение конца?
— Выходит, так.
— И что же?
— Обычно из-за этого люди торопятся завершить свои дела.
— Вы думаете, она поторопится осуществить свой план?
— Ясно одно: нашей Даше по-прежнему угрожает смертельная опасность.
— Возможно.
— Что будем делать, босс?
Филонов молча смотрел в окно.
— Не пора ли сливать информацию о нашей «мумии» Захарову?
— Чтобы защитить Дашу?
— Самый простой и эффективный путь защиты.
— Без своих киллеров Таирова до певицы не доберется. Без своих киллеров она как без рук!
Каламбур у Филонова вышел мрачным.
— Найдет других! — возразила Стэплтон.
— Пока еще она найдет новых исполнителей для своих мрачных фантазий!
— Но…
— А там, может, и само собой все решится, — вздохнул Филонов. — Ведь сами говорите: Цветкова уверяет, что Таирова долго не протянет.
— И?
— И тогда у истории будет естественный конец.
— Однако…
— Мне отчего-то жаль эту «мумию», Стэплтон.
— Вам ее жаль?!
— Ну, не в банальном понимании.
— То есть?
— Иногда такого рода сожаления бывают симптомом сомнения.
— А если Таирова не сегодня, так завтра все-таки доберется до Даши?
— Ну, у певицы все-таки есть охрана. За что-то же ее парни деньги получают?
— Эта охрана ничего не гарантирует. Таирова их переиграет как пить дать.
Дамиан продолжал молча смотреть в окно.
— Так что, босс?
— Я должен подумать…
— Не будем забывать: Даша под угрозой.
— Не будем, — согласился Дамиан. — Как, кстати, Алла Степановна? — усмехнулся он. — Больше не выигрывает?
— Хватит, наигралась! Мы уже разорились на ее удачах и лотерейном «счастье», — вздохнула скуповатая Арина.
Детектив не знал, как ему быть. Сдать заказчика преступлений, и в том числе убийства Сковородина, Захарову? Согласно договору, который Дамиан заключил с бывшим ментом, следовало бы, тогда он, безусловно, защитил бы певицу. Очень надежно защитил бы! Ибо сдать — это, по сути дела, означало бы подписать Таировой немедленный приговор. Захаров известен своей жесткостью, а приемная дочь Сковородина Аня уже давно жаждала мести и крови.
Но в том-то и была проблема: не каждый день приходилось детективу заниматься такими вещами — подписывать смертные приговоры. Может, все же еще немного подождать и кое-что проверить?
Ощущение, что ответ в задачке неправилен, не покидало Филонова…
Дамиан так и не надумал, сливать или не сливать информацию о заказчике, то есть Таировой, Захарову.
А наутро оказалось, что в размышлениях на данную тему нет больше необходимости.
ГЛАВА 35
Утром следующего дня Филонов сел в машину и поехал навестить Захарова. Решил предложить прогуляться и поговорить. Обсуждать по телефону или в офисе взрыв радиоуправляемого фугаса ему по понятным причинам не хотелось. На современном витке технического прогресса никто не может быть уверен, что во время конфиденциальной беседы его не видит или хотя бы не слышит некто третий.