– Пуля? – спросил Свенсон. – Для заряда картечи?
– Но почему синее стекло? – возразил кардинал. – Осколки бутылки из-под джина режут ничуть не хуже.
– Что вы нашли? – спросил из другого конца комнаты мистер Фелпс, хлюпнув носом.
– Бедняге нужно в тепло, – пробормотал Свенсон, перед тем как ответить. – Это синее стекло, возможно, деталь оружия.
– Вдруг они станут нас искать? – произнес Фелпс. – Нам следует бежать!
Мисс Темпл взяла диск с ладони Чаня и, прежде чем он смог возразить, поднесла его к глазам.
– Селеста! – закричал Свенсон. – Не глупите!
Чань силой опустил ее руку вниз, разорвав контакт со стеклом.
Ее глаза были широко открыты, а лицо раскраснелось – он понял, что от гнева. Мисс Темпл снова вложила диск в руку Чаня.
– Я ничего не видела, – проворчала она. – Это не воспоминания, а эмоции. Глубокая, всепоглощающая ярость.
Чань посмотрел на раскрошенную солому.
– К чему ярость, если мишени разорваны на кусочки?
– Там есть дверь, – хрипло окликнул их мистер Фелпс. – Я собираюсь в нее войти.
Сверсон поспешил за Фелпсом. Чань поймал мисс Темпл за руку и развернул ее к себе.
– Вы постоянно подвергаете себя риску.
– Это мое дело.
Ее щеки все еще пылали после контакта со стеклом, и Чань вспомнил лес в Парчфелдте. Она яростно колотила его кулачками в грудь, перед тем как поцеловать. Он представил себе, как гладит ее локоны, а потом притягивает ее лицо к своему.
– Из-за нетерпения людей убивают, – вместо этого сказал он. – А попытки исправить прошлые ошибки только сбивают вас с толку.
– Ошибки?
– Как насчет людей, нанятых вами, или Джека Пфаффа? А Элоиза? А выстрел в Роджера Баскомба?
– Значит, я должна была пощадить его? И графиню – ее мы тоже пощадим?
– Вы идете? – позвал их доктор Свенсон, в его голосе слышалось нетерпение.
– Вы отлично знаете, что я имею в виду, – пробормотал Чань и подумал, что лучше бы он ничего не говорил.
– Склад боеприпасов, – объяснил Свенсон, указав на высокие полки, где стояли бочонки с порохом.
– Решетчатые полки обеспечивают вентиляцию – и вы заметили тапочки?
Стопка серых войлочных тапочек находилась рядом с входной дверью.
– Надевать на обувь войлочные тапочки, чтобы случайная искра от стального гвоздя на подошве не вызвала взрыв, – это старая флотская традиция. А вот там, видите?
Свенсон указал на секцию пустых стеллажей на стене напротив.
– Смотровые отверстия во взрывную камеру. Они изогнуты как перископы, чтобы случайный осколок не влетел в комнату, и позволяют инженерам наблюдать за взрывом.
Мистер Фелпс то ли почувствовал себя лучше, то ли устыдился собственной сварливости.
– Эти бочонки пока не убрали отсюда. Раз они новые, возможно, в них то взрывчатое вещество, которое мы видели на канале?
Чань воспользовался одним из ножей Фойзона и начал открывать крышку ближайшего бочонка, довольный тем, что появился предлог не участвовать в разговоре. Общение само по себе не доставляло ему никакого удовольствия, и он часто ощущал, хотя это и было неправильно, что труднее всего выносить именно тех, кого он близко знал. Слишком хорошее знакомство с их привычками приводило к тому, что кардинала раздражало даже недолгое общение с ними, но еще неприятнее было осознавать, что и они оценивающе наблюдают за ним.
Он всунул лезвие под крышку и увидел, что Фелпс присоединился к нему.
– Если это то же вещество, как бы оно не взорвалось от удара вашего ножа. Возможно, взрывчатка очень чувствительна.
Чань надавил на нож медленно и осторожно. Крышка неохотно сдвинулась, он поддел ее пальцами и снял.
– Гореть мне в аду, – пробормотал мистер Фелпс.
Вместо взрывчатки бочонок оказался наполнен синими стеклянными дисками – с острыми гранями и величиной с монету… тысячи стеклянных дисков. Чань набрал полную горсть и запустил в стену – они просто разбились. Очевидно, что на пристани источником взрыва было не это новое стеклянное оружие.
Из кладовой боеприпасов вел еще один тоннель, по которому были проложены рельсы. Мисс Темпл скривила рот, будто ее заставили выпить стакан рыбьего жира.