Доктор появился примерно через час томительного ожидания, покачиваясь, знакомая фигура нарисовалась из-за угла здания и неверной походкой направилась к подъезду.
— Он? — спросил Хабаров.
— Он, конечно.
— Так Ванька вроде не пил.
— Начать никогда не поздно…
Товарищи выбрались из салона и пошли наперерез.
— Опачки! — узнал их Зеленский и раскрыл объятия. — Какими судьбами?
— Скажи лучше, где ты так набрался? — обнял его Александр.
— А мы сегодня мое устройство на работу отмечали. Проставился, так сказать.
— И кем же ты стал?
— Хирургом в хорошую частную клинику устроился. Хирургом, заметьте, а не терапевтом.
— Хреново, — вздохнул Сом. — Наверное, и зарплата хорошая?
— Не обидели, — расцвел пышной улыбкой Ванька.
— Лучше б обидели. Пошли, мы тебя до квартиры проводим…
Войдя в подъезд, троица вызвала лифт.
— А почему вы расстроены моим карьерным ростом? — вдруг встрепенулся доктор. — Вы же порадоваться должны за старого товарища!
— Мы бы порадовались, если бы ты остался с нами.
— Не понял, — дыхнул перегаром новоявленный хирург. — А я разве сейчас не с вами?
Лифтовая кабинка остановилась на нужном этаже, дверки разъехались в стороны. Троица подошла к квартире, и Зеленский принялся усердно тыкать ключом в замочную скважину.
— Давай помогу, — отнял у него связку Хабаров.
— Эх, ребята… — мечтательно произнес Иван, — как же хорошо, что вы приехали! Сейчас закусочку соорудим. У меня и коньячок хороший имеется.
— Ну, по коньячку тебя только Серега поддержит, — толкнул дверь командир группы. — А я за рулем. Заходи…
Друзья вошли в квартиру и прямиком направились в кухню. Хозяин и впрямь намеревался продолжить банкет, но Хабаров с Сомом уговорили его на крепкий кофе.
— Ладно, варите кофе. Зерна на полке, кофемолка и турка — на подоконнике… — согласился тот и побежал в туалет.
К его возвращению в турке закипал ароматный напиток.
— Садись! — Александр поставил на столик чашки.
Зеленский плюхнулся на табурет и, подозрительно поглядев на товарищей, сказал:
— Что-то я не пойму. Месяц не виделись, а выпить не хотите. Вы по какому-то делу?
— По делу, Ваня, по делу. Ты выпей кофейку и протрезвей немного. Тогда и поговорим…
Доктор замолчал и, обжигая губы, послушно стал цедить отрезвляющий напиток.
— Полегчало? — справился Сом, когда тот поставил на стол пустую чашку.
— Да, немного.
— Тогда послушай, что скажет Сашка.
— Ну… я весь внимание, — перевел взгляд на Хабарова Иван.
— Ваня, я сегодня утром был у Сафонова, — сообщил Александр. — Он сам меня вызвал и предложил в кратчайшие сроки собрать группу.
— Группу? Зачем?
— Во-первых, он добился нашего восстановления на военной службе. Всех шестерых. Во-вторых, в финансовой части всех нас дожидается приличная сумма, как выразился адмирал, компенсация за моральный ущерб от безвременного увольнения из рядов. Наконец, в-третьих, перед нами открывается перспектива снова быть вместе и…
— А сумма большая? — оборвал приземленным вопросом высокие мысли командира доктор.
— Три твоих прежних месячных зарплаты.
Кажется, Зеленский не был настроен возвращаться на военную службу, но «жаба» пыталась его переубедить.
— Да, хорошие деньги, — поскреб он ухоженными ногтями начавшее лысеть темечко. — А когда надо дать ответ?
— Сегодня. Сейчас.
— Чего так скоро-то? А подумать?
— Некогда, Ваня, думать. Нам еще остальных предстоит отыскать, — пояснил Сом.
— А вылет через неделю, — добавил Хабаров. — Так что времени у нас мало — только на поиски разлетевшихся по стране товарищей.
Ванька помолчал, уперев взгляд в белоснежный угол холодильника. Затем, скрипнув зубами, сказал:
— Знаете, ребята… А ведь отношение к нам — рабочим лошадкам — все равно не изменится. Просто понадобилось сейчас господам начальникам решить какую-то сложную задачу, вот и вспомнили про нас. А решим — опять забудут. Вплоть до увольнения и всех сопутствующих «прелестей». Мы ведь это уже проходили. Почему же у вас такая короткая память?
В чем-то Зеленский был прав. Чиновники, включая тех, что при погонах, — народец в основной массе поганый и думающий прежде всего о себе. Да, встречаются редкие исключения, радеющие за дело, за справедливость и Родину. Такие, к примеру, как Сафонов. Но это, скорее, редкость, достойная занесения в известную книгу.