В отличие от попутчиков он неоднократно там бывал у родственников и знал, что говорит.
— А девушки там красивые? — равнодушно пялился в окно доктор.
— И девушки хорошие…
Друзья стартовали из Москвы несколько часов назад. Проехали Воскресенск, Рязань. Далее до самой Пензы крупных населенных пунктов не было — только села и крохотные городишки. Погода радовала, да и вообще настроение было отличным, ведь впереди, если повезет, их ждала встреча с друзьями.
Первую половину пути рулил Хабаров. Соменков сидел справа и время от времени пытался дозвониться до Драного и Абрашкина. Но пока все попытки выйти на связь успеха не имели.
Еще через час завернули на заправку, заодно перекусили в чистеньком кафе. Выбирая блюда, Зеленский с тоской поглядывал на забитый пивом холодильник. Но друзья уговорили его воздержаться.
— Ваня, ты же собрался лететь в Сирию, — посмеивался Александр. — Если не соскочишь с алкоголя сейчас, то там будет сложнее.
— Где ты его там прикупишь? — вставлял свои «пять копеек» Серега.
— Ладно-ладно, — вздыхал в ответ врач. — Я на автомате хотел прикупить. А на самом деле вовсе и не страдаю от его отсутствия…
После перекуса вообще стало хорошо. За руль сел Соменков, дав Хабарову возможность отдохнуть. До Пензы было уже недалеко, и все последние километры трезвый Зеленский развлекал товарищей рассказами из своей медицинской практики.
Начался разговор с простой ремарки Соменкова о замечательном пожилом враче, у которого ему пришлось недавно проходить комиссию перед устройством на новую работу. Дескать, не только осмотрел-послушал-измерил, но и расспросил, внимательно выслушал, дал несколько хороших coветов, благодаря которым прошла боль в спине.
— Old school, — вздохнул в ответ Иван.
— Чего? — переспросил Серега, ни слова не понимавший по-английски.
— Старая школа, говорю.
— В каком смысле?
— Да в самом прямом. Таких сейчас единицы остались. Вот, помню, проходил интернатуру в хорошей московской клинике. Серьезных дел, разумеется, не доверяли — ну, диагностика там, подай-принеси, на аптечный склад сбегай… Как-то везу на каталке лежачую пациентку в операционную. Пациентка в годах — бабулька опрятная, лет семидесяти. Вдруг захотелось ей перед операцией в туалет. Пришлось тормознуть в коридоре и сообразить судно. А она лежит и при мне стесняется. «Отойди, говорит, сынок, подальше. А то у меня ничего не получится…»
— Ну а ты? — подкручивая на повороте руль, спросил Сом.
— Отошел, завернул за ближайший угол. Стою, жду ее команды… Вдруг шаги по коридору с той стороны, где стоит каталка. Выглядываю. Вижу, идет профессор — заведующий отделением. Авторитетный врач, уважаемый человек. Одной рукой жестикулирует, объясняя что-то подчиненным докторам, а в другой держит то самое судно.
— Не понял, — буркнул Серега. — Как оно у него оказалось?
— Да очень просто. Бабулька облегчилась и, не задумываясь, вручила суденышко первому подвернувшемуся человеку в белом халате. Я, конечно, попытался у профессора забрать посудину, а он, представляете, не прекращая общения с коллегами, зашел в туалет, вылил содержимое в унитаз, вымыл руки и отправился дальше. Вот это, Сережа, и есть представитель старой школы. Таких, к сожалению, больше не выпускают…
Федька объявился сам.
Устав названивать на неотвечавший номер, Хабаров забросил мобильник в бардачок машины и забыл о нем. Мысленно он уже обдумывал не только поездку к дому Федора, но и экскурсию на кондитерскую фабрику.
Однако Драный внезапно напомнил о себе приглушенной трелью.
— Кому это я понадобился? — буркнул Сашка. И вдруг просиял: — О, его сиятельство подрывник очнулся!
— Здорово, командир! — поприветствовал тот бодрым голосом.
— Привет, бродяга! Ты почему не отвечаешь — не хочешь разговаривать со старыми и проверенными товарищами? Или сладостей на своей фабрике обожрался?
— Хочу, конечно, — засмеялся Драный. — Да и на фабрике я уже не работаю — с вахты возвращался.
— Что еще за вахта?
— Долго рассказывать. Платят нормально, кормят бесплатно, объект в трехстах километрах от Пензы.
— Выходит, ты только что вернулся?
— Так точно, командир. Времени свободного навалом — до следующей вахты десять дней. Эх, встретиться бы, бахнуть спиртяги, да о подвигах наших вспомнить, а? Не хотите в гости подъехать? У нас тут грибы пошли…
— Наслышаны о грибах, — глянул Хабаров на часы. — И не вопрос насчет «подъехать». Ты же на Циолковского живешь, у мамы?
— Да. Дом пятнадцать — старенький такой, трехэтажный. А что?