Не могло быть никаких сомнений: оттуда попрежнему шел слабый, но явственный запах — запах, который появляется только при грозовом разряде.
С того далекого дня, когда молния на его глазах поразила колокольню в Метцингене, Шенбейн не раз наблюдал этот запах в лабораториях и физических кабинетах. Так пах окружающий воздух, когда в нем проходили электрические разряды. Едва начинали вращаться круги электрической машины и между шарами ее проскакивали искры, по-являлся и этот запах. Он был слаб, едва уловим, но Шенбейн, если приходилось стоять поблизости, всегда замечал — и вспоминал его.
Теперь этот электрический запах пришел из простой воды.
В стеклянной банке, наполненной невидимым кислородом, сидел в плену загадочный электрический запах. Очевидно, его испускало какое-то вещество. Какое же?
Представьте себе, что в мире, в котором мы живем, воздух вдруг оказался бы не разбавленным, как у нас, на четыре пятых безжизненным азотом, а целиком состоящим из чистейшего кислорода.
Очень бурно и быстро изменялось бы все в этом мире.
Все, что способно гореть — трава, солома, дрова, уголь, сгорало бы ослепительным пламенем от малейшей искры. Рельсы и провода, крыши домов, машины, утварь, все медное и железное в короткое время покрылось бы толстым слоем ржавчины. А люди, люди, возбужденные и опьяненные воздушным хмелем, испытали бы сначала необыкновенную бодрость и прилив сил, а потом быстро износились бы, вымотались, сгорели, сожженные собственным дыханием.
А если вместо кислорода в атмосфере будет еще более активное вещество, еще более склонное к окислению всего горючего, ржавеющего, живого?
Тогда опустошительные пожары и разрушения произойдут в мире и превратят его в унылую пустыню.
Все металлы тотчас проржавеют целиком. Даже серебро потеряет свой благородный блеск и почернеет. Краски обесцветятся, легко воспламеняющиеся тела вспыхнут сами по себе, только от прикосновения к страшному окислителю. Животные и люди погибнут, отравленные им, словно ядом.
К счастью, такой сжигающей атмосферы нигде нет. Воздух, который нас окружает, содержит только обыкновенный кислород, да и то сильно разбавленный азотом.
Но сверхкислород все же существует. Это вещество На самом деле заставляет ржаветь серебро и даже золото и платину, если они сильно нагреты.
Сверхкислород моментально обесцвечивает краски, «отбеливает» их, как самая лучшая белильная известь. Эфир и спирт, светильный газ и даже вата на холоду загораются в нем сами по себе. Вдыхать его опасно для жизни, но если это вещество только в очень небольшом количестве подмешано к воздуху, то оно уже не отравляет, а, наоборот, облегчает дыхание и освежает.
Таким воздух бывает после грозы.
Запах, появляющийся при действии электрической машины, впервые обнаружил химик Ван Маруа еще в 1785 году. Однако прошло пятьдесят пять дет, прежде чем Христиан Шенбейн доказал, что носитель запаха — новый, неизвестный газ, гораздо более активный, чем сам живительный кислород.
Шенбейн назвал его «озон», что по-гречески значит пахучий. Этот газ появлялся в воздухе и из воды под действием электрического разряда.
Шенбейн стремился разгадать химическую природу нового газа.
Из чего состоит озон? Какие вещества входят в его состав? В течение многих лет Шенбейн проделывал тысячи экспериментов и строил самые замысловатые теории, чтобы объяснить необычайные свойства озона.
Озон стал делом его жизни.
Шенбейн был очень талантливым и настойчивым исследователем.
Но он обладал необыкновенно пылкой фантазией — иногда это помогало ему, а иногда и вредило. Скоро ему всюду, во всех веществах стал мерещиться озон. И он уверил себя, что его открытие перевернет всю химию.
Однако тайну озона разрешили другие ученые. Через двадцать лет после открытия Шенбейна ученым Т. Эндрьюсу и П. Тэту удалось доказать, что озон состоит из одного кислорода, что это сгущенный кислород.
Был поставлен такой опыт. Стеклянный сосуд наполнили совершенно чистым кислородом и стали пропускать через него электрические искры. И в сосуде появился озон!
Сосуд издавал запах молнии. Там обесцвечивались краски, металлы превращались в ржавчину. Озон, настоящий озон! Но в сосуде раньше ничего не было, кроме кислорода. Значит, озон тот же кислород.
Озон и кислород как бы две стороны одной и той же медали. Это две разновидности одного и того же химического вещества; одна из них более активна, другая менее активна, вот и все.