Я уставился на одноклассницу, не веря ушам своим.
— Правда, что ли? — наконец вымолвил я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно спокойнее.
— Да, — кивнула она. — Папа даже говорил, что мы, Джекелы, являемся дальними родственниками того самого доктора Генри Джекила, чья история легла в основу этого романа. Когда мой дед перебрался в штаты, он изменил букву в фамилии. Понимаешь, он хотел уехать подальше из Англии, где случился весь этот ужас.
Я слишком хорошо знал, о каком «ужасе» она говорит: об этих жестоких преступлениях, совершенных Хайдом, творением доктора Джекила.
— Продолжай, — попросил я, надеясь, что она не уловит напряжения ни в моем голосе, ни в жестах. В то, о чем она говорила, было сложно поверить, хотя она и не рассказала ничего принципиально нового для меня.
— А какое отношение все это имеет к химии? — поинтересовался я. — На основе чего мы будем проводить опыты?
— Ну… ты, может, не поверишь, но в кабинете моего отца стоит старый ящик, и папа уверял, что в нем хранятся бумаги, где подробно описан химический опыт, упоминающийся в книге Стивенсона.
Меня словно током ударило, я чуть не потерял самообладание.
— Джилл, — начал я, глядя на нее как можно равнодушнее. — А ты в этот ящик заглядывала?
Она покачала головой:
— Нет! Мои родители пришли к заключению, что это слишком опасно. Мне запретили даже прикасаться к нему! — И она снова покраснела. — Я понимаю, что звучит это дико, но отец искренне верил в то, что история Джекила и Хайда была правдивой.
Я окинул взглядом футбольное поле, пацанов, которые, наверное, хотели убить меня, чтобы отомстить за то, о чем я даже и вспомнить не могу. Потом я снова повернулся к Джилл, стараясь никак не выдавать своей заинтересованности, хотя колесики в мозгу крутились просто с бешеной скоростью:
— И что именно мы должны, по-твоему, сделать, чтобы получить эту стипендию?
— Я подумала, что можно залезть в ящик и повторить эксперимент, — ответила она. — А потом на основе современных знаний, о химических реакциях и работе мозга мы поймем, мог ли мой предок действительно породить злого мистера Хайда. — Я промолчал, и Джилл беспокойно добавила: — Ты же видишь, Джекел и Хайд — такое совпадение. Одни наши фамилии вызовут огромный интерес.
— Но послушай, если родители запретили тебе вообще трогать этот ящик, почему ты решила сделать это именно сейчас? — Даже если документы настоящие, что почти невероятно, Джилл, похоже, не понимала, насколько опасной может оказаться содержащаяся в них информация. Я резко провел ладонью по шортам, вытирая пот, чтобы нож в моих видениях не выскользнул из такой мокрой руки. — Если ты попросту хочешь превзойти Дарси…
Я понимал, что они конкурентки, но Джилл резко выпрямилась, словно защищаясь:
— Нет! Не в этом дело. В смысле, она тут ни причем.
Это резкое возражение говорило о многом.
— Если причина не в Дарси, то в чем же, Джилл?
Я был уже на грани срыва — ведь рассказы моего деда, похоже, подтверждались, — но Джилл сломалась прямо у меня на глазах.
— Отец, — проговорила она, наклонившись и обняв тонкими ручками собственные колени, — Он… он перед смертью растратил все деньги, которые предназначались на мое образование. Мне не на что дальше учиться.
Ясно было, что вместо «растратил» она имела в виду «спер», и сиди я к ней поближе, я бы наверняка дотронулся до нее, чтобы поддержать, и не только потому, что меня шокировало бессердечие ее отца, но и потому, что ей, очевидно, было нелегко. Делиться со иной наболевшим.
— Очень сочувствую, Джилл.
— Так что стипендии мне просто необходима, — Добавила она. — И твоя помощь. И не только твоя фамилия, но и знания. Ты всегда первый заканчиваешь опыты…
Господи! Я хотел ей помочь. Я мало что знал об убийстве доктора Джекела, но слышал, что он был замешан в какой-то мутной истории с «Карсон Фармасьютикалз». Бедняга Джилл, ей, должно быть, не только больно, но и стыдно за отца. И мне действительно захотелось избавить эту милую, нервную девчонку от таких переживаний. Но я не мог позволить себе углубиться в содержание ужасного романа Стивенсона. Мне показалось, что не стоит играть с прошлым, и от этого ощущения дрожь прошла по всему моему телу.
— Джилл, — сказал я, поднимаясь. — Мне искренне жаль, но я, честно говоря, думаю, что твои родители правы. Не стоит трогать этот ящик, надо поискать другой способ раздобыть денег на колледж.
Не дав Джилл ответить, я направился вниз, я хотел скорее вернуться домой и принять душ. Уже спустившись, вдруг подумал о том, что так и не попрощался с ней, но все же не смог обернуться и хотя бы махнуть рукой. Я испугался, что если снова увижу ее лицо — лицо подавленной, преданной и глубоко уязвленной девушки, — то могу передумать. В тот момент мне казалось, что правильнее будет просто уйти, даже если это причинит Джилл еще большую боль.