— Тебе какая разница? И почему два дня? — Оливия едва не плакала, но она сдерживалась, чтобы не доставить сидящему напротив еще больше радости.
— Сердце надо пересаживать сразу, оно не любит, когда его пытаются сохранить вне тела, не важно магией или холодом. Так что ждем пациента, — будничным тоном ответил Охотник, — Не советую кричать, тебя никто не услышит.
— Меня будут искать, — Оливия не хотела принимать помощь Шаина, но тут у нее не было вариантов, а жить очень хотелось.
— Ага, — Охотник согласно кивнул, — Пять карет, подобных той, на которой ты отчалила из кофейни, выехали из города и едут в разных направлениях. До этого на каждом выезде из города была хорошая такая буча, так что пусть твой любовник ищет тебя где угодно. А мы пока посидим у него под носом.
— Чего?
— Мы никуда не выезжали, — довольно оскалился Охотник, видя в глазах девушки отчаянье, — Мы все там же, в пятнадцати минутах ходьбы от кофейни, в неприметном домике, который растет в траве, что вызывает у драконов аллергию. Ну, на тебя это не распространяется, а вот Шаину тут будет тяжеловато. При этом ты сейчас в глубоком подвале, так что тебя и не видно, и не слышно, и не заметно для нюха кого-либо.
— Хочешь сказать заросли травы не вызовут подозрения? — фыркнула храбрящаяся девушка.
— Нет, если они тут уже лет тридцать. Я не дурак, чтобы так палиться, умение приспосабливаться к обстоятельствам у меня в крови. Я волновался только по одной причине: не был уверен, что ты поверишь всем тем сказкам, что я тебе наплел в своих письмах. Понадеялся, что беременность сделает тебя излишне доверчивой, и мой расчет был верным.
— Так ты все это время врал? — Оливия едва не озверела, получил довольный и утвердительный кивок головой, — Ты за это ответишь, — прошипела девушка, понимая, что скорее всего этого она уже не увидит.
— О да, — кивнул Охотник, — Я буду первым, кто убил дракона за последнюю сотню лет, что сразу же поднимет меня над остальными охотниками.
— Остальными? — Оливия была в странном состоянии, испытывая одновременно гнев и страх, в пополам с ужасом.
— Это вы, драконы, выродились, а мы — охотники, живем и развиваемся, хотя охотиться стало опасно, противозаконно. Но настоящих охотников это никогда не останавливало.
— Ты — чудовище.
— Нет. Чудовище — это ты, весь ваш род, — Охотник моментально растерял всю веселость, — И после тебя, я продолжу свое дело, где один убитый дракон, там и другой, а потом и десятый. Я вас всех выведу. Да, веди себя хорошо, а то снова усыплю, тогда от головной боли ты на стенку полезешь, что в твоем положении не желательно.
— Подонок! — Оливия швырнула в наглеца подушку, но ее успешно перехватили.
— Мне пора. Надо проследить, чтобы тебя не нашли раньше времени. А потом … Я думаю смогу позволить твоему любовнику полюбоваться твоими пальчиками, хотя бы парочкой, чтобы он мог хоть что-то похоронить.
Охотник встал с табуретки и вышел из комнаты, противно гогоча. Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке, отрезая девушку от реальности. Оливию наконец-то смогла выпустить эмоции и разревелась. Она не верила, что ее успеют найти. Стало жалко и себя, и ребенка, которого она сама ждала с нетерпением и любовью. Понимание, что он никогда не увидит этот мир еще больше распаляло девушку. Оливия не уснула, она просто вырубилась, когда все силы покинули ее.
Драконица провела взаперти три дня, во всяком случае она их насчитала по тому, сколько раз ее кормили. Охотник больше не провоцировал разговоров, лишь пару раз поинтересовался, какие у нее все-таки отношения с наследником Уш Ши, но Оливия не произнесла ни звука, и от нее отстали. Еду приносил лично Охотник, так что девушка не знала, если в доме еще кто-нибудь. Она как-то попыталась кричать и шуметь, но добилась того, что сорвала голос, а в принесенной еде оказалось снотворное, так как она быстро и надолго заснула.
Голодом Оливию не мучали, еда хоть и была простая, без излишков, но достаточное количество по пять раз в день. Ведро с крышкой оправдало все опасения девушки, это был ее туалет, который Охотник выносил раз в день, а точнее ночь, пока девушка спала. А вот желание помыться было излишеством, с точки зрения мужчины, даже тазика с водой ей не дали.
— На том свете помоешься, — пошутил Охотник и снова рассмеялся.
Оливия старалась даже не смотреть на мужчину. Слишком уж он был довольный, а на нее смотрел как на тушу коровы, которую оценивают перед разделкой и мысленно подсчитывают, сколько денег можно выручить.