— Тогда можно будет вычислить, когда облако достигнет нас, — подхватил Барнет. — Должен сказать, мне не очень все это нравится. То, как увеличился угловой диаметр облака за последние двадцать лет, показывает, что сбудет здесь лет через пятьдесят или шестьдесят. Как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы верить доплеровское смещение?
— Около недели. Это не очень сложная работа. Извините, но я не совсем понимаю, зачем это, — сказал вдруг Вейхарт. — Для чего вам понадобилась скорость облака? Вы можете прямо вычислить время, за которое облако достигнет нас. Позвольте, я сделаю это. По моему подсчету, потребуется не пятьдесят лет, а гораздо меньше.
Вейхарт опять поднялся с места, вышел к доске стёр свои предыдущие рисунки.
— Покажите, пожалуйста, еще раз снимки Йенсена.
И когда Эмерсон показал их по очереди, Вейхарт спросил:
— Можете вы определить, насколько облако больше на втором диапозитиве?
— Мне кажется, процентов на пять. Может быть, несколько больше или меньше, но около того, — ответил Мерлоу.
— Правильно, — сказал Вейхарт. — Введем сначала некоторые обозначения.
Далее последовали относительно длинные вычисления, в конце которых Вейхарт провозгласил:
— Итак, мы видим, что черное облако будет здесь к августу 1965 года, или, возможно, раньше, если некоторые из принятых в расчете предположений не совсем точны.
Он отошел от доски, исписанной его математическими вкладками.
— Похоже, что это правильно. В самом деле, все весьма сложно, — сказал Марлоу, выпуская огромные клубы дыма.2
— Да, это безусловно верно, — ответил Вейхарт.
Когда Вейхарт закончил свое необычайное сообщение, директор счел необходимым предупредить всех, что обсуждение было секретным. Верны эти вычисления или нет, не следует говорить о них вне обсерватории даже дома. Малейшая искра может превратиться в бушующее пламя, если эта история попадет в газеты. У директора никогда не было причин придерживаться высокого мнения о репортерах, в особенности об их точности при изложении научных фактов.
От полудня до двух часов он сидел один в своем кабинете, переживая самую острую в своей жизни внутреннюю борьбу. Только проверив и тщательно продумав результаты исследований, он считал возможным их оглашать. Однако вправе он молчать еще полмесяца, а то и больше? Пройдет по крайней мере две или три недели, прежде чем какая-либо сторона вопроса будет полностью исследована. Могут ли они себе это позволить? В десятый раз он проверял выкладки Вейхарта. Он не видел в них никаких ошибок. В конце концов он вызвал секретаря.
— Пожалуйста, закажите для меня через Калифорнийский технологический место в ночном самолете на Вашингтон. В том, который вылетает около девяти. И потом соедините меня с доктором Фергюсоном.
Джеймс Фергюсон был важной шишкой в Национальном научном фонде: он ведал вопросами физики, астрономии и математики. Его немало удивил вчерашний телефонный разговор с Герриком. Было совсем непохоже на Геррика предупреждать о своем приезде всего лишь за день.
— Не понимаю, какая муха укусила Геррика, — сказал он жене на следующее утро за завтраком. — Помчаться Вашингтон ни с того ни с сего. Он очень настаивал. Слышно было, что он очень взволнован, и я сказал, что приеду за ним в аэропорт.
— Не надо принимать это так близко к сердцу, — ответила жена. — Скоро все узнаешь.
По дороге из аэропорта в столицу Геррик отделывался ничего не значащими фразами. Лишь когда они вошли в кабинет Фергюсона, он заговорил о деле. На вопрос Геррика:
— Надеюсь, нас здесь никто не подслушает? — Фергюсон ответил:
— А что, это так серьезно? Подождите минутку! — он снял телефонную трубку. — Эми, позаботьтесь, пожалуйста, чтобы меня не отрывали… Нет-нет, никаких телефонных разговоров… Ну, может, час, а может два, не знаю.
Спокойно и последовательно Геррик объяснил, что происходит. Пока Фергюсон разглядывал фотографии, Геррик говорил:
— Вы видите предварительные данные. Если мы огласим и потом окажется, что это ошибка, мы будем выглядеть последними дураками. Если же мы потратим месяц на проверку и окажется, что мы правы, нам влетит за трусость и медлительность.
— Конечно, влетит, как старой опытной курице, высиживающей тухлое яйцо.
— Джеймс, мне всегда казалось, что у вас огромный опыт общения с людьми. Вы для меня человек, к которому можно обратиться за советом. Что я должен делать?
Некоторое время Фергюсон молчал. Затем он сказал:
2
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Вот более подробно замечания Вейхарта и то, что он делал на доске.
Обозначим через а теперешний угловой диаметр облака, выраженный в радианах,
В начальный момент, очевидно, имеем 
.
Продифференцировав это уравнение по времени 
.
Но, 
, так что мы можем написать 
.
Мы также имеем 
. Получается даже проще, чем я думал. Ответ следующий: 
Последнее, что надо сделать — это представить в виде отношения конечных интервалов, где Δt = 1 месяц, что соответствует интервалу времени между двумя снимками доктора Йенсена; и так как доктор Марлоу установил, что Δα порядка 5 %, то есть = 20, то мы получаем Т = 20Δt = 20 месяцев.