— И что же?
— Худжуб исчез.
— Фурн!
— Я говорю вам: Худжуб исчез. Обе стенки отошли в сторону, проход освободился, но вместе со стенками уволокло куда-то и его. Я до сих пор не знаю, к чему это привело. Я перепробовал все рычажки, тыкал локатором куда попало, забыв об опасности вызвать тревогу, но я вызвал в миллион раз худшее… В поисках кнопок управления ловушкой я обшаривал каждый метр стены и сам не заметил, как прошел коридорчик и очутился в другом зале. Это был какой-то уж слишком мрачный зал. Сперва я ничего не мог толком разглядеть, да мне было и не до того: я все еще старался понять систему управления этой дьявольской штукой. Конечно, можно было уйти, оставив все как есть, можно было… Нет, Отэн, несмотря на все, что произошло, я не жалею… Я рассказываю подробно, и это необходимо. Нужно, чтобы вы знали все доподлинно. Итак, о проклятых кнопках. Я чувствовал, что мой мозг уже мечется в черепе, как Худжуб между этими стеклами. Все еще не теряя надежды вызволить его, я нажал какую-то кнопку, в мрачном зале опустилась одна из стальных дверей, и оттуда выползло что-то круглое, слегка светящееся, издающее тихое гудение.
В несколько секунд я очутился под потолком. Как я мог разглядеть идущую вверх по стене наподобие пожарной железную лестницу — я сам не понимаю. Вы знаете, Отэн, я не из робкого десятка, и, когда мне приходилось сталкиваться со зверьем, которое водится на нашей планете, я чувствовал себя человеком, то есть таким существом, которое сильнее любого зверя, но здесь… Если бы у чудища были свирепые глаза, смертоносные когти, зубы, какие-нибудь огромные клыки, наконец, это было бы не так страшно. У него не было ничего. Поймите, ни-че-го! Ни глаз, ни конечностей — ничего. Но оно двигалось, светилось, гудело, и я чувствовал: это было живое существо. В первые минуты встречи с ним я ощутил, что оно обладает чем-то таким, что выше нашего понимания, чем-то совершенно непостижимым. Животный страх прижал меня к лестнице. Руки впились в холодные прутья, и это немного успокаивало… Отвращение, как при виде какого-то гада, — вот, пожалуй, что я испытывал, глядя на это медленно перекатывающееся, все время пульсирующее тело.
Но побороть отвращение, видимо, легче, чем что бы то ни было. На верху лестницы я был как будто в безопасности, и вскоре любопытство, страсть охотника взяли верх над всеми другими чувствами. Я уже подумывал, как бы приблизиться к диковинному существу, рассмотреть его получше, узнать его нрав и повадки. Стало светать, и это придало мне еще больше смелости. Теперь мной овладело только одно желание: узнать все до конца, затаиться где-нибудь и следить, следить. Я осмотрелся. Свет проникал через застекленную крышу, и мрачный зал немного повеселел. Половина таинственности ушла из него вместе с ночью. Лестница, на которой я все еще висел, вела к какой-то дверце. Я освоился со своим положением настолько, что стал подумывать о путях отступления.
Согласитесь, узнать о таком и не иметь возможности рассказать преступление. Дверка была не заперта, я вышел на балкон, который обегал весь зал-лабораторию. Теперь я по желанию мог находиться то в одном, то в другом помещении. Балкон висел на высоте четыре-пять метров. Отсюда мне было видно все. Гул, испускаемый питомцем Родбара, усилился. Чудище продвинулось на несколько метров и в бетонном полу выело след в виде желоба. Как только оно приблизилось к стене, разделявшей оба зала, гул стал сильнее. Минуты две — и оно исчезло в стене.
— Послушайте, Пит, если бы я не знал вас как человека…
— Отэн, у нас слишком мало времени. Прошу, не перебивайте. Скоро вы сами сможете убедиться, что я не сумасшедший. Вы понимаете, что это значит — исчезло в стене! В толстую бетонную стену оно вошло, как в масло, и через каких-нибудь две-три минуты уже было в соседнем зале. Оно стало передвигаться с большей скоростью, ни на миллиметр не уклоняясь от взятого направления. Метлахские плитки, которыми был выложен пол, будто испарялись в том месте, где проползало чудовище. Казалось, оно вбирало их в себя и увеличивалось в размерах, теперь уже достигая в диаметре не меньше метра. По балкончику я подбежал поближе к тому месту, где оно орудовало, и убедился, что для него не существует препятствий. Один из огромных аппаратов, о которых я вам говорил вначале, был целью путешествия этого адского создания. Оно коснулось сплошного бетонного цоколя, на котором возвышался аппарат, и стало входить туда, будто там было отверстие. Гул усилился до высокой, ноющей ноты. Гул оглушал, давил на барабанные перепонки, и все же я услышал крик. Это кричал Родбар.