Он выскочил на шум и звал своих подручных. Я совсем забыл, что мое присутствие на балконе может возмутить Родбара больше, чем проказы его питомца, но тогда мне было плевать на все: я должен был знать, чем это кончится. Это-то меня и спасло. Попытайся я бежать тогда, меня бы заметили, но в тот момент им было не до меня, а чуть позже я нашел себе подходящее убежище и мне удалось разведать многое.
Вскоре я убедился, что Родбар не располагал средствами для обуздания своих подопечных. Он выкрикивал какие-то распоряжения — из-за гула я не все их мог разобрать, — его помощники выслушивали, убегали, прибегали снова, но, как видно, поделать ничего не могли. Цоколь под аппаратом распался, все сооружение рухнуло, и гул мгновенно стих. Я думал: чудовище погибло под обломками, но, оказывается, не тут-то было. Обломки аппаратуры зашевелились, и оттуда, как танкетки, стали выбираться уже два питомца Родбара. Родбаридов, как я их назвал про себя, теперь стало вдвое больше. Потому так прямолинеен был путь выпущенного мной существа. Каким-то неизвестным мне способом оно отыскивало себе подобное существо, посаженное Родбаром в аппарат. Ничто не могло воспрепятствовать этому стремлению их друг к другу. Родбар вступил в борьбу с ними. Он прилагал все силы к тому, чтобы удержать их хотя бы в пределах лаборатории, но это было не в его власти.
Прежде всего он дал распоряжение эвакуировать железные ящики. Как я потом узнал, в них находились еще такие же существа. Диаметром около полуметра, они в виде сплющенных шаров лежали на дне ящиков, тех, которые по рельсам перевозили в тележках. В этих ящиках они не подавали никаких признаков жизни, были мертвы или спали. Борьба с освободившимися родбаридами продолжалась весь день. Я незаметно пробрался к себе в коттедж. Какая в институте была паника! Кроме меня, никто из сотрудников не знал, что происходит у Родбара.
Ченснепп уже отдал распоряжение эвакуировать лаборатории. В это же время начали прибывать машины с жидким воздухом. Всяческими путями его старались залить в зал, где резвились родбариды, но и это не помогло. Не помогли и дымы туароке, так удачно укрощающие плазму. Родбариды уже начали углубляться в почву и могли вдруг выползти в самых неожиданных местах, выйти из пределов института, появиться в городе и начать пожирать дома, мосты и мостовые, как сжирали бетонные цоколи аппаратов и метлахскую плитку пола.
Теперь уже Нум Ченснепп принял решение эвакуировать весь институт. Мне нужно было не упустить случай и во что бы то ни стало втереться в доверие. Улучив момент, я подошел к Родбару, высказал ему свои подозрения в отношении Худжуба и предложил свою помощь.
Мне удалось это сделать с таким сочувствием, что Родбар не усомнился в моей преданности. Профессор, очевидно, уже что-то знал о Худжубе. Он пожал Мне руку, поблагодарил и распорядился допустить меня к эвакуации секретного отделения; людей не хватало, и моя кандидатура, очевидно, оказалась наиболее подходящей. Таким образом, я присоединился к двум его темнолицым помощникам. Нам было поручено самое главное — спасать законсервированных родбаридиков, вернее, не допускать, чтобы освободившиеся особи приблизились к ним. Но это было не так-то просто. Какой-то момент был упущен, и теперь уже не два, а полдюжины чудовищ вырвались на свободу. Они освобождали друг друга.
В Таркоре все делалось, нужно сказать, довольно бестолково — никакой дисциплины и организации. Но удержать родбаридов в пределах лаборатории было невозможно во всех случаях. К вечеру эвакуация Таркора почти закончилась, Ченснепп попросил помощи у правительства, а сегодня утром, как вы знаете, Таркор начали уничтожать.