— Акции тем более меня не интересуют.
— Напрасно. Впрочем, вы ведь воспитаны бессребреником. А что же вас больше всего тревожит?
— Судьба вашего Сиреневого Кристалла. Он должен быть передан Объединенному институту.
— О нет! Мне самому он еще пригодится. Я надеюсь побороться с юсгоридами.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Глава девятнадцатая
●
Первый сигнал
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
На следующий день после нападения юсгоридов на танк Ченснеппа в Объединенный институт стали поступать все новые и новые сведения о их деятельности.
Если о родбаридах было известно довольно ограниченному кругу людей, то о новой разновидности биосилицитов очень скоро узнал весь мир. Стремление не разглашать сведений о родбаридах было естественным. Представления о их природе и возможных последствиях пребывания на Земле были настолько смутными, что делать эти сведения достоянием широкой публики считалось рискованным. Могло найтись немало любителей сеять панику и очень много людей, способных поддаться панике. Что касается юсгоридов, то утаить их деятельность не представлялось возможным: они рассеялись по миру мгновенно и вели себя так, как считали необходимым.
О юсгоридах уже написано много, и развивать эту тему вряд ли имеет смысл. Я расскажу только о тех случаях, которые наглядно подтвердили мое предположение, что мы имеем дело не с какими-то формами силициевой жизни, а с киберразведчиками. Это были не электронно-механические роботы, а создания очень совершенные, включающие в себя биологические структуры. Приведу случаи, которые заставили о многом задуматься, послужив наглядной иллюстрацией к выдвинутой гипотезе.
Один из них произошел в столице метрополии на следующий день после моего приезда в Амстердам и поразил меня не меньше, чем похищение танка-сейфа.
В клинике профессора Гурдера шла тяжелая полостная операция. Свет, белизна операционной, сияющие хромом инструменты, чистота. Операцию делал сам Гурдер, она длилась уже третий час, и вдруг над операционным столом, около бестеневой лампы, появился какой-то темный продолговатый предмет. Хирург, не отводя взгляда от операционного поля, отчетливо сознает, что перед ним непрерывно маячит что-то темное, мешающее работать. Неужели галлюцинация?.. Может быть, сказалось крайнее утомление, возраст?.. Наложена очередная лигатура, остановлено кровотечение, можно перевести дыхание. Профессор чуть распрямляется и замечает негодующие глаза старшей операционной сестры, обращенные на тот же загадочный предмет.
И тогда Гурдер в полной мере осознает трагизм происходящего: значит, этот невесть откуда взявшийся предмет виден не только ему. В идеально чистой операционной находится постороннее тело, которое в любой момент может начать действовать… А стерильность? А жизнь больного?.. Профессор больше не позволяет себе отвлекаться. Четкие движения рук стали еще более отточенными. Операция завершена. Наложен последний шов. Гость оказался корректным, он исчез, не коснувшись ни одного предмета.
В этот же день к директору библиотеки Конгресса с претензией явился сенатор Хьюз. Он двадцать пять лет посещает библиотеку, привык, что в ней, слава богу, никогда ничего не меняется, и вот теперь эти торчащие над столом нелепые приспособления! Зачем? Сенатор категорически против новшеств и самым настоятельным образом просит убрать из читального зала эти штучки, мешающие ему сосредоточиться. Директор, сразу сообразив, что какие-то обстоятельства роковым образом нарушили умственные способности старого сенатора, заговорил с ним мягко, стараясь успокоить и обдумывая в то же время, откуда лучше вызвать достаточно опытного врача. Кто-кто, а директор библиотеки прекрасно знал, что в читальном зале никаких «штучек» не приспосабливали. Участливое отношение директора окончательно вывело из себя сенатора:
— Вы из меня дурака не делайте. Я еще в своем уме. А вы, может быть, действительно нездоровы, если начали забывать о происходящем у вас в библиотеке.
Неприятный разговор окончился в зале. Там над каждым занятым рабочим местом терпеливо висели юсгориды. Я подчеркиваю — над каждым занятым местом, над каждой раскрытой книгой, журналом, газетой.
С появлением юсгоридов гипотеза, объясняющая их назначение, обрела необходимую стройность, подкрепилась новыми фактами. Предположение, что тысячу лет тому назад на Землю упал метеорит, содержавший зародыши силициевой жизни, теперь представлялось столь же ошибочным, как и предположение древних паутоанцев о прилете к ним божества. Да, упавшее на Себату тело, очевидно, было каким-то снарядом, посланным к нам из неведомого далекого мира, а не божеством или метеоритом. В снаряде находились своеобразные биосилициевые кибернетические устройства, которым в исследуемом мире, то есть на нашей планете, предстояло претерпеть несколько превращений, размножиться и выполнить определенную программу по сбору информации, но что-то испортилось в момент приземления. Не сработала, видимо, великолепно задуманная система. После удара, в запальчивости нанесенного Рокомо, при удачном стечении обстоятельств гроза, ливень — возникла только плазма, являющаяся необходимым субстратом для дальнейшего развития биосилицитов. В наши дни, уже при умышленном вмешательстве человека, кроме плазмы удалось активизировать и более совершенные формы биосилицитов. Однако до сих пор, вероятно, процесс идет не так, как это было запрограммировано разумными существами, пославшими киберразведчиков.