Граумер: Прошу поосторожней в машине, на улице густой туман.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Клемпнер выходит. Робот минуту стоит неподвижно, как бы прислушиваясь. Слышно, как машина отъезжает. Робот усаживается, придвигает телефон, набирает номер.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Граумер: Алло! Фирма «Тромпкинс»? Говорит Клемпнер с улицы Роз. Да, да, вчерашний заказ уже доставили. Примите новый. Десять литров физиологического раствора и килограмм фосфора. Абсолютно чистого, химически чистого. Что? Хорошо. Как можно раньше. Мой робот все примет. Что? Как предыдущие. Запишите на мой счет.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Встает, идет в спальню, сантиметром измеряет кровать. Возвращается в кабинет, набирает номер.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Алло! Мастерская доктора Слайдера? Говорит Клемпнер… Послушайте, доктор, тот скелет, что я вам заказывал, должен быть 1,74, а не 1,72. Что? Да. И чтобы он был в отличном виде. Никаких пружин. Я сложу его сам.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Кладет трубку, подходит к штепселю. Втыкает два пальца в отверстия, и его сотрясает радостная дрожь. Еще раз электризуется, запевает:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Лезет в подвал. Оттуда слышно звяканье, бульканье и бренчанье.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
III
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Вечером в столовой Клемпнера. Хозяин сидит между г-жой Доннел и г-жой Гордон. Гордон и Доннел играют в карты за маленьким столиком, но принимают участие в разговоре. Подав кофе, Граумер выходит из комнаты.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Г-жа Гордон (Клемпнеру): Это ваш новый робот? Как справляется?
Клемпнер: Граумер? Ничего, сносный. Вполне сносный.
Г-жа Доннел: Давно он у вас?
Клемпнер: Нет, не особенно.
Г-жа Гордон: Ну, тогда ничего еще нельзя сказать. Сначала все стараются. А потом…
Клемпнер: Что?
Г-жа Гордон: Обычная история с прислугой. Вместо того, чтобы стирать пыль, они открывают окна настежь и устраивают сквозняки.
Гордон: Нет, у автоматов есть свои достоинства…
Г-жа Гордон: Хотела бы я знать, какие…
Гордон: Дорогая моя, прислуга постоянно роется в вещах, напивается, распускает сплетни…
Г-жа Гордон: Да? Можно подумать, что ты когда-нибудь видел живую прислугу. А она крадет электричество? Или лазит в грозу по крышам?
Г-жа Доннел: Это еще ничего. Знаете, что сделал робот моей соседки? Взял старый костюм ее мужа, залатал его и ходил просить милостыню!
Клемпнер: Зачем же ему деньги?
Г-жа Доннел: Стыдно сказать. Напротив, у доктора Смитсона, жила прислуга. Небольшая такая, голубая, оксидированная. На нее и тратился. Они даже письма друг другу писали. Жена доктора мне показывала.
Гордон: Скажите мне, дорогие дамы, что вы видите в этом плохого? Ведь робот, с его электрическим мозгом, очень чувствителен. Может быть, ему хочется тепла, ласки, а он с утра до ночи только и слышит: «Подмети! Вынеси! Не впускай! Выбрось!»
Г-жа Доннел: Я вижу, вы рьяный защитник…
Г-жа Гордон: Он, видите ли, член Лиги Борьбы за Электрическое Равноправие.
Г-жа Дойннел: Ах, так…
Гордон: Потому что это честные, порядочные существа. В конце концов, мы сами создали их. Если они и ошибаются иногда, это наша вина. Наших инженеров. Нужно лучше обдумывать и совершенствовать их. Конструировать, а не обвинять.
Г-жа Дониел: Да, конечно. Мой муж мог бы порассказать вам кое-что… Не такие уж они ангелы! Знаете ли вы, что бывают банды…
Клемпнер: Так теперь же этого не бывает. Правда, инспектор?
Инспектор Доннел: Не знаю, могу ли я ответить вам, потому что следствие еще не закончено.
Клемпнер: Господин инспектор, вы имеете дело с порядочными людьми!
Гордон: Я буду нем, как рыба.
Инспектор Доннел: Рискну, но настоящие имена называть не буду. Мы уже давно следим за очень опасным роботом. Экспериментальная модель, не для продажи. Вот вы, Гордон, говорили о совершенстве. Инженеры тоже стремились к совершенству и решили сделать совершенного робота. Всесторонне развитого, умного, даже гениального. Им это так здорово удалось, что, когда его закончили, он ночью открыл все замки, сбежал из лаборатории и теперь гуляет по стране.