— А то еще, чего доброго, всех нас загипнотизируют, — заметил Барнет, — только бы со стариной Дэйвом все обошлось, — добавил он с беспокойством.
— Можно, наверное, просто выключить установку. И Мак-Нейл боится, как бы не наделать этим беды.
— Еще вызовешь у Вейхарта какой-нибудь шок, — сказал Лестер.
— Чертовски интересно, чему он сейчас учится, — Указал Марлоу.
— Скоро узнаем. Едва ли передача будет продолжаться много часов. Такого до сих пор не бывало, — заметил Паркинсон.
Но передача оказалась долгой, и постепенно все разбрелись по своим комнатам.
Марлоу выразил общее мнение:
— Ну, Дэйву мы помочь все равно не можем, а спать хочется. Я, пожалуй, пойду вздремну.
Стоддард разбудил Кингсли.
— Доктор просит вас, мистер Кингсли.
Оказалось, что Мак-Нейл и Стоддард уже перенесли Вейхарта в одну из спален — сеанс был закончен.
— Как дела, Джон? — спросил Кингсли.
— Не нравится мне его состояние, Крис. Температура быстро повышается. Думаю, вам незачем к нему идти. Он без сознания и едва ли придет в себя с температурой 40.
— Как выдумаете, в чем дело?
— Не знаю, никогда в жизни ничего подобного не видел. Но если бы я не знал, что здесь происходило, я сказал бы, что у Вейхарта воспаление мозга.
— Это ведь очень серьезно?
— В высшей степени. Помочь ему мы все равно не можем, но, по-моему, вам надо быть в курсе дела.
— Да, конечно. Как выдумаете, отчего это?
— Я бы сказал, слишком напряженная работа нервной системы и всех связанных с ней тканей. Но это тоже только предположение.
Весь день температура у Вейхарта повышалась, и к вечеру он умер.
По профессиональным мотивам Мак-Нейл хотел произвести вскрытие, но, щадя чувства окружающих, решил этого не делать. Он избегал людей и был полон мрачных мыслей — ведь он должен был предвидеть трагедию и принять меры, чтобы предотвратить ее. Но он не предусмотрел ни того, что случилось, ни того, что еще предстояло.
Первое предупреждение исходило от Энн Холей. Она прибежала к Мак-Нейлу, близкая к истерике.
— Джон, вы должны мне помочь. Это Крис. Он собирается убить себя.
— Что?!
— Он хочет сделать то же, что Дэйв Вейхарт. Я уже несколько часов его отговариваю, но он и слушать не желает. Говорит, что попросит эту штуку вести передачу с меньшей скоростью, чем когда она убила Дэйва. Вы думаете, это поможет?
— Как знать? Я ни за что поручаюсь. Слишком мало об этом знаю.
— Скажите мне откровенно, Джон, есть хоть какая-нибудь надежда?
— Может быть. Но мне трудно сказать что-то определенное.
— Тогда вы должны его остановить.
— Попробую. Пойду и поговорю с ним напрямик. Где он?
— В лаборатории. Говорить бесполезно. Его нужно остановить силой. Это — единственный способ.
Мак-Нейл пошел прямо в лабораторию радиосвязи и забарабанил изо всех сил в запертую дверь. Голос Кингсли едва можно было расслышать: — Кто это?
— Это Мак-Нейл. Впустите меня.
Дверь открылась. И Мак-Нейл сразу увидел — аппаратура была включена.
— Энн только что пришла и рассказала мне, Крис. Это чистое безумие. Ведь не прошло и нескольких часов после смерти Вейхарта.
— А вы думаете, Джон, я это делаю с удовольствием? Могу вас заверить, я люблю жизнь не меньше вашего. Но на это нужно пойти, и непременно сейчас. Через неделю будет уже поздно, а такую возможность мы, люди, просто не можем позволить себе упустить. После бедняги Вейхарта едва ли кто-нибудь другой отважится, так что это мой долг. Я не из тех храбрецов, которые хладнокровно рассуждают о предстоящей опасности. Если я должен делать опасную работу, то предпочитаю браться за нее сразу — меньше будет времени на неприятные раздумья.
— Все это понятно, Крис, но никому от вашей смерти лучше не станет.
— Глупости. Ставки в этой игре очень высоки, так высоки, что стоит попытаться даже при небольших шансах на выигрыш. Это во-первых. А во вторых, мои шансы, может быть, не так уж малы. Я уже связался с Облаком и попросил его уменьшить, насколько возможно, скорость передачи. Оно согласилось. Вы сами сказали, что это может устранить главную опасность.
— Может, да. А может, и нет. Кроме того, если даже вы избежите того, что погубило Вейхарта, могут быть другие опасности, о которых мы и не подозреваем.
— Тогда вы узнаете о них благодаря мне, а это облегчит дело для кого-нибудь еще — ведь после Вейхарта мне легче браться за дело. Ни к чему это, Джон. Решение мое бесповоротно, и я начну через несколько минут.