Мы отличаемся от реформистов тем, что наши реальные требования неисполнимы в рамках действующей системы. Те «реформистские» требования, которые невозможно исполнить, являются революционными по сути, так как мы задаём ту планку, которую ни один политик не может взять, только лишь завалить. Одно из таких требований на сегодня — 30-часовая рабочая неделя. Мы не идём на компромиссы. И не нужно бояться утопичности и неосуществимости наших требований.
Существование радикалов сдвигает политический центр в их сторону. Появляются «умеренные» и «конструктивные» политики, которые не брезгуют переговорами и соглашательством. Фактически они и делают за нас всю грязную работу. Как только радикалы сами становятся «конструктивными», центр опять смещается, только вот уже в противоположном направлении.
Существование непримиримых «экстремистов» нужно и самим «социал-демократам» для проведения небольших позитивных реформ или же блокирования негативных деформ. А радикалам, в свою очередь, полезны определённые локальные изменения к лучшему. Улучшая положение работников здесь и сейчас, мы поднимаем боевой дух людей и высвобождаем время и силы для дальнейшей борьбы и саморазвития. Но понимая всю тактическую пользу реформ, мы не должны сами становиться реформистами. Смешивание позиций левых радикалов и левых центристов никогда не идёт на пользу ни тем, ни другим.
Иногда качество гораздо важнее количества. Власть и оппозиция сгоняют на свои митинги десятитысячную массовку, но они всем по большому счёту безразличны, а об акциях «маргиналов», состоящих из несколько десятков человек, пишут и говорят. Если идеи, которые мы озвучиваем, действительно актуальны для тысяч и миллионов, это значит, что в экстремальной ситуации эти тысячи и миллионы смогут проснуться. И власть тоже неплохо это понимает.
Но с помощью политиков можно принимать хорошие законы. Мы ведь должны закреплять наши победы юридически. Будем реалистами, революция невозможна здесь и сейчас.
Революция — это не одномоментное действие, а длительный процесс. В каком-то роде подготовка к революции и есть сама революция: мы выстраиваем горизонтальную организацию, мы повышаем сознательность людей и помогаем им учиться мыслить — это необходимое условие для любого глобального общественного преобразования.
Безусловно, победы должны закрепляться, в том числе, юридически. Только это дело политиков, а не наше. Мы всегда должны хотеть большего, чем очередного «хорошего» или «не очень плохого» закона. Наши требования должны быть больше, чем те, что политики способны реализовать. Наша цель — не помогать бюрократам писать законы, а вынуждать их делать это. В этом и заключается ключевая разница между нами и реформистами, разница между прямым действием и законотворчеством. Вместо того чтобы становиться в одну упряжку с политиками, мы должны стегать их кнутом и заставлять бежать всё быстрее, покуда они не упадут замертво.
Любой хороший закон плох тем, что, солидаризировавшись с ним, мы теряем моральное право требовать больше. Нам нужно всё и желательно сразу. Если отойти от этого принципа — мы не получим ничего и никогда. Мелкие подачки унизительны, хоть и необходимы, большая победа — дело будущего, а отсутствие малых побед деморализует. Поэтому наша цель не выпрашивать улучшения, а требовать.
Радикальная политика отнюдь не подразумевает псевдорадикальной эстетики, общения посредством лозунгов без аргументации и уж тем более антиинтеллектуализма. Напротив, наши требования должны быть логичны, обоснованы и выражены в понятной и в то же время солидной форме.