Как раз тем, у кого действительно повышается сознательность, совершенно не хочется становиться элитой. Желание управлять, точно так же, как и желание подчиняться — признаки старого мышления, присущего сегодняшней социальной формации. Будет меняться общество — будут меняться ценности, будет меняться и мышление людей. Часто можно услышать, что «анархия» или «коммунизм» противоречат природе человека и поэтому останутся красивыми утопиями. Но дело в том, что сама по себе природа человека отнюдь не неизменна, она зависит от социума и развивается вместе с ним. В новом обществе не будет нужды в элитах, а значит, не будет и желания узурпировать власть.
Бабочка не ест листья не потому, что ей мешают внутренние моральные принципы или тем более какой-то внешний запрет. Она просто переросла эту стадию.
Разумеется, нужно начинать с себя. Но это не значит, что нужно ограничиваться собой. Личное совершенство недостижимо, вряд ли вам удастся достичь состояния святого или боддхисатвы в этой жизни. Изменение себя — это бесконечный процесс, и он наиболее эффективен, если вы одновременно с этим изменяете окружающий мир. Вспомните классический парадокс: «если дерево упало в лесу, и никто не слышал звука, то можно ли утверждать, что звук был?». Уходя в себя, вы рискуете стать таким деревом, ваше совершенство останется незамеченным и не оставит ни малейшего следа в этом мире.
Помогать другим, безусловно, хорошее дело. Вопрос в том, в чём выражается эта помощь. Вы можете накормить голодного, вы можете даже кормить его регулярно, но тогда ваших сил хватит, максимум, на двух-трёх голодных. И, в то же время, вы можете попробовать изменить мир так, чтобы голодные не голодали. Это более сложная, глобальная и утопическая задача. Но и более красивая. В то же время, маленькая локальная помощь тем, кто в ней нуждается, — это хорошо, она позволяет выработать чувство ответственности, дисциплинирует, помогает лучше понять, ради кого и против чего мы боремся.
Сегодня есть множество людей, отнюдь не голодных, которые успешно паразитируют на труде других. И речь не о получателях велфера, а о крупных капиталистах, получающих несоразмерные прибыли. Когда один человек, сидя в офисе, зарабатывает миллион долларов в месяц, а другой, ползая в шахте — пару сотен, нельзя сказать, что первый работает в 10000 раз лучше. Ещё есть армия, милиция, огромный чиновничий аппарат. Бояться иждивенцев не надо, те иждивенцы, которых мы кормим сейчас, куда более прожорливы, чем любые «голодные».
Паразитировать в обществе, в котором каждый несёт личную ответственность за всё, не получится. Это всё равно, что воровать у друзей или родственников: технически легко осуществимо, но вряд ли такой человек будет потом комфортно чувствовать себя в кругу близких.
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно сперва попробовать понять, что такое преступление и какие причины понуждают к нему человека. Сторонники репрессивной системы любят говорить о том, что склонность к преступлению заключена в человеческой природе. Но выше мы уже писали о том, что никакой незыблемой человеческой природы не существует, и криминальная статистика подтвердит это: в Норвегии осужденных преступников на душу населения в десять раз меньше чем в России. Значит ли это, что норвежцы от природы более законопослушны? В десять раз? Или же дело в том, что у них более мягкие законы и бандиты уходят безнаказанными? Но тогда в Норвегии и других странах со схожим законодательством должно было бы быть засилие уличной преступности. Но это не так, там гораздо спокойнее, чем в той же России. Придётся признать, что количество преступлений прямо связано с репрессивностью самого общества. Чем большему насилию подвергается человек, тем больше насилия выплёскивает он наружу. Причём речь идёт не только о прямом насилии со стороны представителей власти: эксплуатация на работе, психологическое давление в семье, иррациональное подавление сексуальности из-за религиозных запретов, криминализация бедности и болезней (в том числе наркомании) — всё это также способствует появлению «преступников».