Какое-то время Мур ничего не могла выговорить от ярости.
Дин снова думал только о себе.
Всё это безнадёжно.
— Я сейчас же соберу свои вещи, — сквозь стиснутые зубы проговорила она. — И потрудись сделать так, чтобы ты больше никогда не появился в моей жизни.
— Не переживай, мне тоже не слишком-то хочется тебя видеть.
После этих слов она повесила трубку.
Энджи встала с кровати и стала ходить по комнате, кипя от злости.
Ей хотелось найти своей злости какой-нибудь выход, но сейчас она ничего не могла сделать. Её ждала бессонная ночь, но не здесь. Отсюда она уберётся прямо сию секунду.
Но завтра она сможет выпустить пар. Она стала хаотично кидать свои вещи на кровать, поддерживая в себе этот огонь, чтобы не дать волю чувствам. Она прикусила губу и замерла, обнимая живот.
Слова Дина эхом отзывались в её голове.
«Энджи, сохранить плод было твоим решением».
Надо же было Дину так обнаглеть, чтобы предать бедного ребёнка.
Но теперь Энджи не была зла. Нет, ей было мучительно грустно.
Но почему?
Постепенно она поняла…
Всё это нереально.
Вся её жизнь — всего лишь имитация.
Её надежды на создание семьи с Дином и детьми оказались всего лишь иллюзией. Глупой детской выдумкой. Вымыслом. Ей словно завязали глаза и толкнули с обрыва. Она должна была блуждать во тьме и мучаться. Пока один звонок не пролил свет.
Какая-то чёртова симуляция.
Она упала на колени и расплакалась.
========== Глава 83: Weather ==========
Work, go to work
I can not do this shit
Hold up, hoe, why you think you in this bitch?
You wank, bitch you stank
Bitch you ‘bout to fuckin’ rank, bitch
Standin’ acting dumb, like you don’t know what you have done
Bitch it’s hot, feel the heat
When I’m taking out your teeth
No remorse, Freddie beat
Now I’m killin’ in the streets
I miss the cold
I’m never home
I’m gonna go so north now you know
Yeah bitch I know you can’t relate
Freddie stackin’ bread I got a lot up on my plate
I won’t stop pumpin’ up
Freddie gonna kill an opp
Whatchu mean
I’m a lie
When I’m ridin’ up the block…
Иногда Энджи просто хотелось уехать.
Собрать всё, что у неё есть и исчезнуть. Сменить дом, улицу, город и штат. Начать всё сначала. В своей профессии она являлась специалистом. Рекомендации были отличные, так почему бы не решиться на столь смелый шаг? Наверное, она всё ещё верила в то, что всё сможет образумиться. Просто так, по волшебству. Чудесным образом, по взмаху волшебной палочки. Хотя и ничего не предвещало хорошего исхода. Можно сказать, что всё просто вернулось на круги своя. Дина изначально не должно было быть в жизни ребёнка. Она даже благодарна, что зачатие произошло с ним. Иначе бы ей пришлось идти в какой-нибудь специальный центр. А так… просто она родит себе маленького человечка, которому сможет посвятить всю свою любовь.
Она провела автоматическим ключом по замку, который приветственно запищал. Энджи вошла в свой старый дом, вкатывая во внутрь огромный чемодан на колёсиках. Первым делом она прошлась повсюду, открывая перекрытые воду и свет. Ничего за это время и не изменилось. Всё тот же нежилой вид, разве что без той нотки стерильности. Хотя она сейчас это быстро исправит. Достав вёдра и тряпки, она с каким-то маниакальным упорством тёрла отовсюду пыль. Физическая работа позволяла отвлечься и хоть ненадолго забыть о том, что произошло.
Раздался резкий звон.
Она вздрогнула, выронив из рук мыльную губку. На платье растеклось тёмное пятно. Энджи тяжело вздохнула и вытерла руки о полотенце. Телефон послушно лежал там, где она его оставила: в коридоре на тумбочке. Звонил Блум.
— Привет, моя Венера, как твоё самочувствие? — детектив явно был в хорошем настроении.
— Привет, Блум, — Мур улыбнулась в трубку. — Всё отлично. Решила вернуться в свою квартирку. Соскучилась за домом.
— О, так, а когда празднуем?
— Празднуем что?
— Повторное новоселье!
Энджи рассмеялась, придерживая живот.
— Как только так сразу.
— Ну и отлично, буду ждать приглашения, — тут улыбка в его голосе исчезла. Тон стал серьёзным. — Ты сможешь завести мне ту флешку к завтрашнему утру? Ну, где конфиденциальная информация о причине массовой смерти в торговом центре? Начальство бунтует.
— Да, конечно, когда и где тебе будет удобно?
— Давай к половине восьмого? — тот задумался. — На восемь у нас совещание. Она нужна для пресс-конференции.
— Тогда по рукам.
— Завтра в полвосьмого. Жду.
Детектив сбросил, а Мур ещё с минуту смотрела в стену.
— Куда же я могла эту флешку деть?
В ужасе она стала выворачивать все свои сумочки и карманы в одежде. Час пролетел незаметно, пока прибранная и немного пыльная квартира превратилась в настоящий погром. Девушка истерично топталась по своей же одежде, понимая, что просто потеряла флешку. Копии ни у кого нет. Отчёты пришли из самого Вашингтона, с другого конца страны.
Она плюхнулась на диван, руками закрывая глаза и концентрируясь. Где она её в последний раз использовала? В морге. Глаза распахнулись, с горящей в них надеждой. Она кинула флешку в ящичек, в помещении морга около холодильной камеры! Значит, там она и лежит!
Правда, время перевалило уже за десять часов и… странно будет вот так врываться в лабораторию. Тем более, там сейчас никого не было, а с недавних пор её до жути пугала темнота. Тяжело быть беременной. Хотя это всё лишь глупые и ничего не значащие отговорки. У неё всё равно нет выбора.
Схватив ключи и пропуск, она тут же вылетела из дома.
***
Он удовлетворённо помахал девушке-секретарю, которая покинула морг. Он стоял одетый и с зонтом в руках, правда уходить не собирался. У него были другие планы, которые холодком отдавались по коже. Сняв легкий плащик, он надел белый халат. Ночь предстояла по-настоящему чарующая. Выключив свет и клацнув фонариком, он подошёл к плотно закрытой двери и провернул ручку.
Можно было и оставить свет, но он знал, что на одной из стен этого унылого холодного помещения висит зеркало, дурацкая идея женщины-патолога, а видеть себя за подобным занятием — это уж слишком. Темнота, по крайней мере, сохраняла его анонимность. Она позволяла ему, как всякому другому любовнику, без смущения делать то, что он пожелает. Эта темнота даже поощряла его, шепча, что если люди не поймут его, то уж ночь точно не осудит. Ночь рассуждала просто и ясно: он никого не убивает, не грабит и не насилует.
Так кому от этого будет плохо?
Он просто занимается любовью.
Ему были хорошо знакомы и само это помещение, и царившая в нем закостенелая официальность. Он знал, что, открыв двойные двери, увидит справа на полке большую книгу, в которой перечислены имена его любовниц, а за полкой на стене висит большое зеркало. Доставая книгу, он повернул фонарик отражателем вниз, так что его луч осветил только нижний край зеркала. Книга, как всегда, лежала открытой. Ее страницы представляли собой пеструю картину: записи на них были сделаны разными чернилами и разными почерками — какие-то аккуратными, но большая часть — неровными, а то и вовсе неразборчивыми.
Его любовницы.
Это слово вызывало у него дрожь. Он едва осмеливался произнести его даже мысленно, не то что вслух.
Кто записан сегодня?
Всего он насчитал двадцать шесть вновь поступивших. Не так уж и много, хотя наверняка среди них есть на ком остановить взгляд. Обычно их набиралось не меньше тридцати, а однажды все помещение оказалось забито и ему был предоставлен выбор аж из шестидесяти восьми имен.
Разумеется, не все они подходили.
Прежде всего исключались мужчины. Уж кем-кем, а гомосексуалистом он не был. Ему становилось худо от одной лишь мысли о содомии и оральном сексе. Женщины тоже годились не всякие. Только те, что младше шестидесяти и старше шестнадцати. В этом вопросе у него были строгие правила. С жадным любопытством он пробежал лучом фонарика по странице, затем перелистнул ее. Ничего подходящего. Совсем ничего. Он прошелся по всему списку в обратном порядке, уже медленнее, затем вновь принялся просматривать его с самого начала и в итоге остановился где-то посредине.