— Верни! Оно не твоё!
— Как будто твоё!
— Да! — заорал на всю улицу блондин. От нахлынувшей злости на его лбу вздулись вены и начали скатываться капельки пота. — Это моё! И только моё!
— А чем докажешь? — с подозрением и явным неверием проговорила Винчестер, стараясь держаться на расстоянии. Она не желала попасть в руки разъярённому мужчине, который может сломать её, словно спичку.
Люцифер замер, начиная активно думать о том, что могло бы сразу же убедить дурочку в его правоте. И казалось бы, можно просто догнать и убить её, но ведь если подумать, то здесь где-то наверняка есть Гавриил. Младший братик затеял игру и ввёл нескольких игроков на шахматную доску, теперь им предстоит делать шаги, но вот только на каждом может оказаться какой-то подвох.
— Тебе дал это Гавриил, да?
— Д-да, — глаза Мелани округлились. — А ты откуда…
— Просто отдай, — еле сдерживая себя, блондин протянул руку. Шатенка неуверенно потянулась пальцами к застёжке, но не нашла её. — Чего ты там возишься?!
— Подожди!
Громко цокнув, Дьявол в два широких шага оказался рядом с охотницей и со всей дури дёрнул цепочку, но та не порвалась. Мелани вскрикнула от пронзившей шею боли и отпрянула. На глазах навернулись слёзы, которые она мужественно сдерживала.
— Чего творишь?!
— Видимо, всё будет не так просто, — пробурчал блондин и взглянул на свои пальцы, на которых остались следы плетения цепочки. — Он наложил какое-то заклинание.
Мелани прикусила язык, чтобы не сказать, что глашатай стал её личной надоедливой галлюцинацией. Девушка рассудила для себя, что она сама поговорит с ним и всё узнает, разумеется, это только в теории выглядит очень легко.
— Давай попробуем ещё раз.
— Нет! — Винчестер откатилась ещё дальше. Шея неприятно пульсировала и кажется, совсем скоро на этом месте появятся синяки. — Давай лучше мы пойдём домой и там всё обсудим. Как цивилизованные люди.
— Я — Дьявол.
— Да-да, пошли уже.
Весь путь до дома Энджи они провели в молчании. Люцифер подмечал для себя, как его благодать ведёт себя в его присутствии и что ей совсем не место в долбанном камушке. Пусть Гавриил только попадётся, он уж точно позаботится о том, чтобы брату приготовили отдельное местечко в Аду. Мелани же просто хотела вернуться и отдохнуть, этот день выдушил из неё все силы.
— Мы дома!
Наголо охотницы в коридор вышла лохматая доктор Мур. Рядом с ней стоял сонные Линкольн, который начал недовольно порыкивать, при виде блондина.
— Опять ты? — скептически хмыкнула женщина, скрещивая руки на груди.
— О, так вы знакомы? — подивилась шатенка, снимая ролики и облегчённо выдыхая.
— Соседство с Дьяволом забудешь, — фыркнула хозяйка дома. В следующую секунду Энджи изогнула бровь, наблюдая за последовавшим смехом Мелани. Хотя это скорее походило на истерические смешки.
— Она не шутит, да? — говоря это, шатенка смотрела на серьёзного Люцифера, а потом перевела глаза на патолога. — Ты не шутишь, да?
— Шутки кончились, — совершенно серьёзно проговорила доктор Мур, разворачиваясь к гостям спиной и уходя на кухню.
========== Глава 42: Оплошности Харона ==========
Энджи стояла в холле городской реанимации. Свет падал на её фигуру сбоку, отбрасывая тень на неприкрытую дверь в палату. Девушка с грустью глядела на заполненную людьми улицу. Ей хотелось просто уйти или снова заплакать. Но на душе было ровно. Ни боли, ни страданий. Просто печаль и тоска из-за несправедливости судьбы. Она коснулась живота пальцами: непроизвольный жест, который Энджи всё время повторяла. Ей всё ещё предстояло сделать нелёгкий выбор, но… сейчас она в больнице по делам.
Из приоткрытой палаты доносился тихий писк приборов. Она ещё со вчерашнего дня знала, кто там лежит. Но сил, чтобы поставить последнюю роспись не было. Пока она вот так смотрит в окно раздумывая о своём, сердце мальчишки продолжает биться. Стимулятор сердечной активности выполняет эту миссию лучшим образом. Трубка во рту выполняет свои обязанности только до тех пор, пока Энджи медлит. Но больше нелегкое решение ждать не может.
Развернувшись на каблуках Мур медленно вернулась в палату. Одной рукой она всё ещё гладила свой живот, но другой — держалась за стену. Тихо прикрыв за собою двери, девушка замерла в проходе. Ребёнку не было и восемнадцати. От силы пятнадцать-шестнадцать. Он проходил по делу о наркотиках месячной давности. Единственный выживший в критическом состоянии. С его уходом полиция так никогда и не узнает, кто виновен в несметном количестве смертей и распространении невероятных масштабов героина.
Всё, что было нужно от судмедэксперта — засвидетельствовать отказ мозга, если вкратце. Мур устала от всех этих диагнозов, латинских терминов и вычурных понятий. Почему бы просто не сказать, что парень мёртв. Только пара аппаратов жизнеобеспечения всё ещё заставляют сердце гнать по телу кровь. И это было правдой. Месяц. Целый месяц врачи как могли боролись со смертью, но не всегда удаётся избежать самого страшного. Поэтому Мур сняла бланк и прикреплённую к нему ручку. Стараясь не вчитываться, девушка расписалась, давая согласие на отключение мальчишки от системы. Вернув на место карточку, Энджи ещё раз обернулась на человека, которого только что приговорила к смерти. Светленький хорошенький мальчик. Совсем ещё ребёнок, попавший не в те лапы. Больше ей никогда не узнать правду. И его гибель лишь одно звено никогда не прекращающейся цепочки уличного насилия.
Когда она покинула палату, доктор Салли похлопал её по плечу и вошёл внутрь. Ещё пару человек, свидетельствовавших о отключении аппаратов жизнеобеспечения последовали его примеру. Энджи осталась снаружи. До неё всё равно донеслись слова врача о времени и причине смерти. Тяжело вершить судьбы, особенно когда дело касается детей. Мур вдруг замерла на ступеньках опустив глаза на живот. Что, если смотреть на это под таким углом? Имеет ли право она вершить судьбу ребёнка особенно своего собственного? Что, если это не приговор, а удача? За какие-то пару секунд мир встал с головы на ноги. У неё достаточно средств для обеспеченной жизни малыша. Она в силах оплачивать няню, да и Николь с большой и крепкой семьей всегда поможет советом. Наверняка и Мэт не бросит её в беде. До боли зажмурив глаза она побежала вниз. Она не готова взять на себя ещё чью-нибудь смерть.
Заехав домой, Мур успела только закинуть в холодильник продукты. У неё дома всё ещё спала гостья, скинув подушки с дивана на пол. Тяжело вздохнув, Энджи обошла комнату к телевизору и подняла подушку. Она покрутила её в руках и только приблизилась в охотнице, как та резко вскочила, прицеливаясь точно в голову ошарашенной Мур. Патолог вскрикнула и от неожиданности перевалилась на спину. Она летела сверху на телевизор и небольшой столик, уже чувствуя, как что-нибудь точно себе расшибет. Ловко, словно всю жизнь этим занималась, Мелани перегруппировалась и перехватила доктора за талию. Выглядело это как сцена из фильма: глаза в глаза, сбившееся дыхание…
— Что же ты подкрадываешься? — Мелани подтянула к себе девушку.
— У… у тебя подушка упала…
Шатенка лишь криво усмехнулась и потянулась.
— Завтракать будешь?
— Я? — Энджи похлопала глазами. — Э… Нет, я с работы на работу переодеться заехала.
— Ты так и пойдёшь?
— Да, а что не так?
Энджи глянула на своё отражение. Строгая черная юбка-карандаш. Голубоватая блузка и строгие туфли на каблуках. Сверху легкий… серо-стальной плащ. Мелани это явно не устраивало и она зарылась в сумку. Через мгновение она что-то сделала с волосами Энджи, и та снова взглянула на себя в зеркало. На макушке красовался розовый обруч с… пушистыми кошачьими ушками.
— Вот! Другое дело!
Шатенка выперла из дома Мур довольная собой. Ушки — это прекрасные штрихи. Энджи не разделяла такого фанатизма, но обруч снимать не стала. Может ей и вправду не помешает немного ребячества. А то льдом стала покрываться не только вся репутация.
Да и в морге встретили с улыбками. Обычно приветствия крайне сухие. Кивки или рукопожатия. Сейчас же даже Эндрю расплылся в умилительной улыбке. И невольно настроение Мур тоже поползло в гору. Только ненадолго. Ей позвонил Блум и сообщил, что вечером состоится пресс-конференция. И что её хотят видеть в роли оратора. Естественно, им нужны были все члены команды и дублёр, на случай если Энджи не справиться.