Разговор с отцом у Хуанито-Кюстера был не менее серьёзным. Они разговаривали в его старой мастерской, которую Мануэль Торо оставил при себе.
Вот что услышал его приёмный сын:
– Я не смог вынести бремя хозяина ассиенды, когда это наследство внезапно свалилось на нас с Исабель. Я слесарь, токарь, фрезеровщик и инженер самой тонкой профессии металлистов – часовых дел мастер. Я никогда не ездил верхом. Не умею стрелять. Не умею управлять людьми. Не умею торговать. Все это просто претит моей натуре. Я боюсь всего этого. Ассиенда пришла в упадок. Ею два десятка лет с лишним пользуются гаучо – люди дикие, не управляемые. Это неграмотные дикари пампы – индейцы-полукровки. Они едят только мясо и пьют чай матэ, собирая его листочки с кустарников, которые растут в пампе всюду. Огнестрельным оружием практически не пользуются, но во владении ножом и лассо им нет равных. Для них цивилизация приемлема только в одном – в мескале или текиле. Когда им нужна пища, они режут одичавшую корову. Когда нужны деньги – гонят отловленный скот на фригорифик в город. С ними невозможно разговаривать. Если им придет в голову, что их права притесняются, они будут воевать. Жечь и убивать. Ты принял на себя тяжёлую ношу. Надеюсь, знаешь, что делаешь.
– Аминь, – сказал Кюстер, – спасибо, отец, что предупредил. Обещаю, вам не придется меня хоронить!
На эту же тему вечером после ужина завела разговор и донья Исабель.
– Сын мой, Хуанито! Послушай свою старую маму, которая тебя очень любит. Тебе не надо самому рисковать жизнью на ассиенде. Старый добрый дом наполовину без крыши, стены размыты дождем. Но он хорошая крепость для гаучо, которых не удалось выбить из него ни моему дяде, первому владельцу ассиенды, погибшему в перестрелке, ни моему отцу. Ты должен нанять людей, которые прогонят их, или навсегда избавят от них пампу!
– Мама! Скажи мне, как давно убили твоего дядю?
– Мне было десять лет. В 1870-м году. Была война с гаучо. Их было много. В Кордове каждый день кого-то хоронили!
– Так, понимаю. Гаучо – не скотоводы в европейском смысле. И не ковбои, наёмные рабочие на скотоводческих ранчо Аризоны. Гаучо – не национальность, не племя. Это уникальная общность свободных деклассированных, разноплеменных людей. Свой образ жизни. Простой, скромный, практически недоступный европейцам. Источник существования – бесчисленные стада одичавших быков и коров, табуны диких лошадей. Они дают гаучо все: одежду, обувь, мясо. Немного найдётся в городе такого, что гаучо купит за деньги. Разве что, шпоры, хороший нож и бутылку текилы!
Донья Исабель налила своему сыночку еще чашку кофе.
– Спасибо, мама. Я уже посылал человека на ассиенду. Там в старом доме живут только пять мужчин гаучо. Двое моего возраста, двое постарше и один старик по имени просто Майя. Он колдун и лекарь. Мы не будем их убивать. Они будут жить рядом с нами, помогать нам тем, что не будет им неприемлемо. Я знаю, как поступить. К осени ассиенда будет восстановлена. А первую партию скота в двести голов мы поставим на фригорифик через десять дней. У меня уже есть контракт!
………………………………………
* фригорифик — мясокомбинат, предприятие для забоя скота и производства охлажденной говядины; с появлением пароходов-рефрижераторов — основной экспортный товар Аргентины конца 19, начала 20 века.
………………………………………
*****
Гаучо, уже несколько лет жившие в стенах ассиенды «Торо-Кордова», не были ни родственниками, ни друзьями в европейском понимании этих слов. Они были гаучо. Индейцы полукровки, чьи предки принадлежали древним племенам Пампы, о чем говорили их имена: Рамон Мапуче, Андреас Гуарани, Исус Диагита, Тобас Чако Эстебан. И только старик был Майя. И его отец был майя, и мать его тоже была майя. И его божеством был Великий Змей Кетцалькоатль. Он умел предсказывать будущее по полёту птиц и брошенным косточкам, а погоду – по запаху ветра. Неделю назад старик сказал гаучо, что скоро придут испанцы и с ними человек с золотыми усами и бородой.
То, что придут белые, гаучо знали и сами. Они видели разведчика, приезжавшего из города, покрутившегося без дела вокруг ассиенды и ускакавшего по заброшенной дороге назад во весь опор. А вот человек с золотой бородой? На него стоило посмотреть.
*****
На ассиенду её владелец Хуан Мануэль дель Торо прибыл не один. За ним тянулся целый обоз «carruajes» – повозок и фур с запряженными в них лошадьми и мулами. Одни повозки были загружены строевым лесом, другие – уже собранными дверьми и оконными застеклёнными рамами, бочками с известью. Рядом с Хуаном Мануэль дель Торо верхом префект полиции Альфонсо Лопес. Сзади трое полицейских во всеоружии.