Все ушли. Дзебоев остался один. Только успел подумать: «Надо бы Кудашеву позвонить!», как в дверь постучали. Вошел Александр Георгиевич.
ГЛАВА 3.
Долгая дорога в Персию. На борту "Императрицы Антуанетты".
25 февраля 1912 года. Порт Красноводск.
Пароход «Геок-Тепе» покидает Красноводский залив.
Под форштевнем ледяная шуга. Навигация на Каспии официально еще не начиналась. Был прогноз, что в ночь Каспий встанет. Астраханский порт еще не освободился ото льда. Был риск. Была надежда, что пароход успеет прорваться к Баку, доставить для нужд «Персидской экспедиции» военный груз, а уж там и дозимует.
Кудашев не один. Вместе с ним отплывает его новый подчиненный телеграфист Владимир Гагринский. Гагринский простился со своей супругой Геленой еще в Асхабаде. Поднявшись на борт транспорта, на палубе не задержался, сразу проследовал в каюту.
Кудашев в цивильном. Мундир пришлось оставить дома. Ротмистру Отдельного корпуса жандармов Кудашеву Александру Георгиевичу уже никогда не увидеть себя в зеркале в синем мундире с аксельбантами и серебряными погонами в один просвет без звёздочек.
На пирсе остались Леночка, Татьяна Андреевна и Митьки – казаки Брянцев и Митрохин. С Митьками он еще встретится на «территории», но придут они на неё другим путем.
Еще в Асхабаде Александр Георгиевич пытался запретить Леночке провожать его до Красноводска, но не смог.
– Не спорь, – сказала Лена. – Со мной Татьяна Андреевна поедет и твои Митьки!
Так и сделали.
Леночка при прощании не плакала.
В самую последнюю минуту набралась храбрости и прошептала Кудашеву в ухо:
– У нас будет маленький! Я в поезде почувствовала. Хорошо, что не упала на улице…
У Кудашева перехватило дыхание. Глотнул холодного воздуха.
– Только не упади! – Леночка поцеловала мужа в щеку. – Нас теперь двое. Ждать будем. Возвращайся быстрее!
Кудашева бросило в пот.
– Я никуда не поеду…
Татьяна Андреевна, прощаясь, тоже обняла Александра Георгиевича:
– Храни тебя Господь, Саша! Поезжай, исполни свой долг. Может, нашего Максима Аверьяновича встретишь, обними его за нас всех, привет передай. Ждём, и будем ждать вас обоих!
Леночка снова прижалась к мужу. Оторвали ее от Александра Георгиевича с большим трудом. Под «отходный» гудок Кудашев бегом поднялся по трапу. В последний момент чуть было не вернулся назад. Все плыло в его глазах. Сколько, сколько можно быть сильным?! Александр Георгиевич стоял на корме, держась левой рукой за поручень, а правой посылая последний привет Леночке. Его лицо было мокрым. То ли от снега, то ли от...
Быстро увеличивается между судном и пирсом полоса холодной темно-серой воды. Мощный пароходный гудок перекрывает голоса прощающихся.
Но Кудашев сердцем слышит Леночкин голос:
– Саша! Миленький! Возвращайся! Я всегда буду тебя ждать. Всегда! И никогда не буду плакать! Я тебя люблю!.. Жду!!! Жду!
А холодный северный ветер доносит до Леночки голос мужа, который так и не смог заглушить пароходный гудок:
– Леночка! Береги себя! И маленького! Я люблю вас!!!
Как часто они оба будут и во сне, и в явных грёзах вспоминать эту сцену, слышать родные любимые голоса...
*****
Каспий пересекали ночью. Качка почти не чувствовалась.
Гагринский, укрывшись двумя солдатскими одеялами и свернувшись калачиком, спал без задних ног.
Кудашев, как ему самому казалось, не сомкнул глаз.