Получив билеты, Метью выпросил у кассира синий рекламный листок железнодорожной компании «PLM» – «Париж-Лион-Марсель». Передал месье Флориану.
Кудашеву подобные вещи нравились.
Читать на французском – не слушать. Одно удовольствие, все понятно! Это: «Расписание движения пассажирских поездов на линии Марсель – Париж».
Прочел, задумался на минуту: – «Так… Из Марселя в двадцать ноль ноль, в Париж – утром в семь десять. Семьсот семьдесят девять километров. Девять часов десять минут в дороге. Только одна остановка в Лионе. Стоянка двадцать минут. Значит, чистого времени движения – восемь часов пятьдесят минут. Время на расстояние – получим скорость… 530 минут, это 8 целых 83 сотых часа. Следовательно, поезд идет со средней скоростью в 88,22 км в час. Славно. В России, примерно, так же. Однако, в России за девять часов семьсот восемьдесят километров и «литерному» не пройти! Дороги не те. Простым глазом видно: от Марселя на Париж уходят две железнодорожные колеи. Две! В обе стороны движение без остановок и «отстойников». Вот как. Ларчик просто открывается!».
Гагринский-Метью тронул Кудашева-Элансез за локоть:
– Monsieur Florian! N'est-il pas temps, nous avons le d;ner?
– Oui, monsieur Th;odore. J'ai bortsch, s'il vous pla;t, et le bacon sur pain de seigle! – ответил Кудашев.
………………………………………..
Фр.* – Господин Флориан! Не пора ли нам пообедать?
– Да, господин Теодор. Мне борщ, пожалуйста, и сало с черным хлебом!
………………………………………..
*****
Заплатив в отеле за сутки, ночь встретили в поезде на Париж. Ехали в мягком двуместном купе с индивидуальными горячим душем, туалетом и выходом на платформу. Ужинали, по-домашнему, купленной на привокзальном «March; aux poissons» – рыбном рынке – жареной с луком и специями треской. Теплый французский хлеб был выше всяких похвал. Вина не пили. Проводник принес кофе. А чай? Увы, только кофе.
Кофе пили, как дома привыкли пить чай, «от пуза»! А потом так и не смогли заснуть до самого Парижа!
Зато, хоть и ночью, не пропустили ни одной промелькнувшей за окнами станции, чьи окна и перроны сверкали электрическими огнями.
– Арль! Авиньон! Оранж! Монтелимар! – время от времени восклицал месье Метью.
– Валанс! Вьен! Лион! – читал на французском названия станций месье Элансез.
В Лионе вышли прогуляться по перрону. Дождя не было. Пахло травой, незнакомыми цветами. Амбре! Франция! Этот аромат не мог заглушить даже запах шпал, пропитанных каменноугольным креозотом.
На втором перегоне до Парижа попытались уснуть. Тщетно. Поворочавшись минут десять, Кудашев снова присел к окну. К нему присоединился Гагринский.
– Чёртов кофе!
– Хоть предупредил бы кто!
Пассажиры явно были недовольны.
Гагринский решил провести оставшееся время с пользой. Попросил Кудашева:
– Скоро Франция за кормой останется. Погоняйте меня на инглиш, месье Элансез!
– Извольте, месье Метью. Слушайте и повторяйте:
«Humpty Dumpty sat on a wall,
Humpty Dumpty had a great fall.
All the king’s horses,
And all the king’s men,
Couldn’t put Humpty together again!».
Гагринский повторил. Кудашев дернул усом:
– Нет, слушайте внимательнее. Это детская песенка. Давайте, будем лучше петь. Человек с музыкальным слухом не будет говорить на английском с нижегородским акцентом!
Медленно, строфу за строфой Кудашев пропел песенку еще раз.
Гагринский, не сбиваясь и не фальшивя, повторил снова. В пятый раз набрался смелости и прочел стишок прозой с выражением.
– Браво! – Кудашев хлопнул в ладоши. – Феноменально! Этот прием запатентовать нужно и рекомендовать Министерству образования для внедрения в методику преподавания!
Гагринский снова и снова повторял стихотворение, явно наслаждаясь его звучанием. Потом сказал:
– Виноват, мне и перевод не помешал бы!
Смеялись вместе.
Пришлось Кудашеву достать блокнот и карандаш. Зажгли электрическое бра над столиком.
Кудашев построчно с разбивкой на слова переписал песенку на английском, а под каждым словом – его перевод на русский. Получилось совсем не складно, но понятно: