Прянишников на минуту сник, но, начав оправдываться, перешел в настоящее контрнаступление:
– Понимаю, формально деятельность кружка незаконна. Но не преступна же… Не крамольна. Я со своими гимназистами не «Капитал» Карла Маркса изучаем, а основы перспективнейшей науки – химии!
– Вы, учитель физики, насколько компетентны в вопросах химии? – полковник Дзебоев, заложив руки за спину, медленно обходил кабинет физики, рассматривая наглядные пособия.
– В пределах университетского курса – с оценкой «отлично», – ответил Прянишников. – Я член Русского Химического Общества при Казанском университете, филиала Общества при Санкт-петербургском университете. Публиковался в «Технологическом журнале», в «Бюллетене Академии Наук»… Правда, не как первооткрыватель, а в рубриках общей полемики. В настоящее время пишу специальный учебник по химии для средних и старших классов гимназии.
Дзебоев остановился у высокого шкафа с застекленными дверцами. На полках в образцовом алфавитном порядке книги и журналы, на корешках которых можно было прочесть слово «физика».
– Разве изучение химии включено в программу гимназического курса? – Дзебоев подошел к другому шкафу, полки которого были уставлены стеклянной лабораторной утварью.
На верхних – спиртовки, пробирки, колбы, колбочки, змеевики для дисцилляции… На нижних образцы химических элементов и их соединений в банках темного стекла с завинчивающимися гуттаперчевыми крышками.
Не смотрел на Прянишникова, только слушал. Внимание полковника привлекла полка, в дверце которой отсутствовало стекло. Потрогал пальцем проем. Порезал палец острым осколком. Отдёрнул руку. Прикусил губами выступившую капельку крови.
– Отдельным предметом изучения и преподавания – нет. Для общего развития кругозора учащихся отведено в русле изучения физики всего двенадцать академических часов в год, – продолжал отвечать Прянишников.
Его кураж куда-то улетучился.
Дзебоев вдруг круто повернулся к Прянишникову. Тот от неожиданности чуть было не отпрянул в сторону. Шагнув навстречу, Дзебоев вынудил Прянишникова прижаться к кафедре. Негромко, но со значимостью в голосе спросил:
– Полагаете, что «Учебная книга для гимназии «Первые работы по химии» Верховского и Созонова уже устарела?
Прянишников совсем растерялся, скороговоркой, как нашкодивший гимназист, залепетал срывающимся голосом:
– Нет, что вы, господин полковник… Пишу, громко сказано. Скорее, редактирую, адаптирую к детскому восприятию, более легкому пониманию серьезных научных оборотов! Привожу занимательные примеры из истории освоения человечеством химических процессов, из истории развития науки. Подкрепляю лекцию наглядными практическими занятиями… Детям очень интересно!
Дзебоев мягко взял учителя за локоть, подвел к книжному шкафу.
– Будьте любезны, откройте полку.
Прянишников открыл.
– Покажите мне этот журнал! – попросил Дзебоев.
Прянишников снял журнал с полки.
– Читайте! – приказал Дзебоев.
Взяв в руки журнал, Прянишников понял, что гимназический кружок химии, созданный в нарушение правил регистрации, это легкий зефир по сравнению с нордическим шквалом, готовым обрушиться на него. Уже заикаясь, Прянишников прочёл:
"Журнал Русского физико-химического общества. Часть химическая", 1910. Леон Николаевич Шишков. Биографический очерк. Статьи: «О горении пороха», 1857-ой; «Состав и разложение гремучей ртути», 1855-ый».
Осёкся, глянув на Дзебоева. Не выдержал его пронизывающего взгляда. Сорвался на крик:
– Не виноват, ваше высокоблагородие! Журнал совершенно легален. Его кто угодно купить мог, либо в публичке взять для чтения. Ненаказуемо!
Дзебоев, не вступая в спор с Прянишниковым, подвел того к шкафу с химическими реактивами. Указывая на банку с наклейкой «KClO3», спросил:
– Подскажите, Сысой Анисимович, что такое «Калий хлор о три»?
Прянишников снял и протер платочком стекла очков. Надел. Наклонился к полке.
– «Калий хлор о три»? Хлорат калия или калиевая соль хлорноватой кислоты. Бертолетова соль!
Прянишников успокоился. Чертёнок куража снова взыграл в нем:
– Прошу прощения, господин полковник! В этой баночке всего 100 граммов вещества. Это только образец для наглядного представления. Набор химикатов утвержден Министерством образования. Здесь не подпольная лаборатория бомбистов, а гимназия. Если нет более вопросов, разрешите откланяться. Меня дома больная мама ждет!