Джейн глянула вниз и увидела старушку, подошедшую к урне. Ловко пошарив в ней тростью она прошла несколько метров до следующей урны и повторила свои действия. Вслед за ней шла еще одна старушка, но в отличие от нее та заглядывала в урны не останавливаясь и не засовывая в нее трость.
На фоне серой старушечьей массы появлялись и молодые люди. Судя по черной форме, аналогичной той, в которую были одеты Джейн и Ник, многие из них служили в охранном департаменте. Помимо охранников на глаза Джейн попалось несколько медиков в зеленых куртках с изображением красного креста на спине, и стоявшая недалеко от балкона небольшая группа студентов, громко и весело ругающихся нецензурной бранью.
— Как впечатления? — спросил Ник.
— М-да. — Джейн прерывисто вздохнула. — Впечатления самые яркие! Ничего подобного я и представить себе не могла. Что тут скажешь? Как будто в прошлое попала, как минимум на два века назад!
— Так и есть мисс Джейн. Вы в гостях у прошлого.
— Ник, почему у вас так много пожилых женщин и почему они так странно одеты?
— Старух много потому что представители мужского пола у нас активно вымирают, редко кто доживает до старости. А плащи и шлемы выдают им для избежание несчастных случаев на дорогах. Старуху в плаще трудно не заметить, хотя некоторые водители не замечают.
— Какой ужас! А зачем им номера на шлемах?
— Номер на шлеме — это идентификационный пенсионный номер. Каждый землянин при рождении получает такой номер, а когда приходит время выхода на пенсию ему выдают шлем, по которому его легко идентифицировать. Этот номер служит льготным кодом: в магазине к шлему прикладывают сканер, и продавец делает пенсионеру скидку. Старухи у нас можно сказать на вес золота — они основная избирательная масса и они же основной потребитель.
— Еще вопрос. Почему у вас так много охранников? Другие профессии не в почете?
— Ну как вам сказать. Вы же читали мой дневник?
— Только до середины.
— Значит вы знаете нашу историю: почему не взлетел второй челнок и что произошло потом после катастрофы.
— Конечно! После катастрофы к власти пришли военные и установили тоталитарный режим с идеологией антимарсианства. Кстати, что это за идеология?
— В основе этой идеологии лежит отрицание существования настоящих марсиан. Дело в том, что на Земле всегда знали о вашем существовании, то есть знали о том, что первый челнок благополучно достиг цели и людям удалось создать колонию на Марсе. После катастрофы военные, чтобы укрепить свою власть, поставили перед собой задачу стереть из памяти землян факт колонизации Марса. Тогда они и придумали образ врага в лице несуществующих марсиан — красных человечков. Ужас перед кровожадным врагом сплотил обитателей бункера вокруг режима и вскоре люди позабыли о существовании колонии на Марсе. На этой идеологии выросло несколько поколений землян уверенных в существовании красных человечков, пожирающих человеческую плоть, и ничего не знающих о настоящих марсианах, то есть о вас.
Джейн была шокирована услышанным.
— Но почему же ваши власти ни разу за столько лет не попытались связаться с колонией?
Ник пожал плечами:
— Я не знаю точного ответа. Могу предположить, что наша власть просто боится потерять власть, простите за каламбур. Она знает, что колонию на Марсе основали люди другого уровня, люди цивилизованные, талантливые и прогрессивные, которые во всем ушли далеко вперед. Наша же власть состоит сплошь из второсортного материала, людей невероятно тупых и жадных до привилегий. Вы знаете, как у нас называют умного или всякого отличного от послушной массы человека?
— Ник, я здесь всего лишь турист, это Вы мой экскурсовод.
— Его называют «жижиком». Так раньше, еще до колонизации Марса, военные и технари за глаза называли ученых и просто умных людей. Позже это оскорбление стало неофициальным элементом пропаганды и частью культуры. Быть умным или не таким как все стало опасно. Что касается вашего вопроса: режим нуждается в охране, и чем больше людей вовлечено в процесс охраны, тем легче ими управлять. Официально все заняты полезным делом — защищают бункер от злобных марсиан, хотя никто этих марсиан в глаза не видел. Фактически охранники защищают режим от любой оппозиции, даже мысленной, и сами нередко становятся жертвами этого режима.