– Похоже, бывшие обитатели Игномиса знали, как его использовать, – заметила Кайри. – Но с природой они обошлись небрежно: из-за токсичности тарридиума здесь еще много веков ничего не будет расти.
– Это из-за него вы не смогли просканировать Хираэт с орбиты? – поинтересовался сара, но Кайри решительно отмахнулась:
– Открытые месторождения вызывают помехи, но не настолько сильные, чтобы не пробился сканер. Это было что-то другое, – она снова отвлеклась на мерцающую жидкость. – Да если бы Рутгер знал, что здесь такие богатые ресурсы…
– А может, он знал? Или берег его для кого-то другого. И не хотел, чтобы ты знала, – скептически ответил сара, задумчиво отковыривая с перил ржавчину. – Поэтому ваш корабль и слетел с катушек.
– Почему ты так уверен, что он причастен к катастрофе «Колибри»? – ошарашенная его выпадом проговорила Кайри. Никто не выходил с ней на связь с момента катастрофы, но она все равно не поддерживала предположения Орвиса.
– Что если кто-то заплатил Харту, чтобы никто из живых не знал, что здесь есть планета с богатым месторождением тарридиума? Может, клиент вашей компании хотел его добывать и не делиться с вашим правительством?
– Но это же нелегально, – возмутилась Кайри, отталкиваясь от ограждения с такой силой, что метал завибрировал. Орвис чувствовал, как растет ее раздражение: движения стали резкими, словно она пыталась стряхнуть с себя неприятный разговор.
– Ты говорила, в твоем мире все решают деньги, – наседал он. – Так в чем же тогда проблема? Купи кого надо и добывай.
– Нет, – уверенно, но тихо оборвала Кайри. – Рутгер не мог так поступить.
– Не верь, если угодно. Но я думаю, твой босс не такой уж безгрешный, как ты считаешь, – он шел позади и заметил, как напряглись ее плечи.
– Ты его не знаешь! – резко остановившись, Кайри повернулась к нему всем корпусом и впервые повысила на него голос. Она с вызовом смотрела в его глаза, тонкие темные брови были сдвинуты, между ними залегла морщинка. Он понял, что задел ее, но это его только раззадорило.
– Он не ищет тебя, – настаивал сара, ее наивность его раздражала. – Он думает, ты мертва, и ему плевать!
– Он бы так не поступил! Он благородный и добрый, и честный, – парировала Кайри, голос сорвался на крик. – Он никогда бы не предал меня!
Такая ярость, такое нерациональное желание оправдать этого человека. Орвис казался ей опасным и он таким и был, но она бросалась на него, защищая Рутгера, хотя его здесь даже не было.
– Ты его любишь? – вдруг осенило Орвиса, и он с удивлением обнаружил, что не ошибся. Этот вопрос хлестнул ее, словно пощечина, она отвернулась, а уши у нее стали красные. Орвису не требовался ее ответ – он и так уже все понял. Они двинулись дальше в неловком молчании.
С рассветом они вышли к широкой реке, которая брала начало в горах Даса-Келларс и тянулась через весь континент, вбирая в себя воды рек поменьше, и впадала в океан. Сара назвали ее Лунуэ и почитали как священную, но на этом участке впечатления она не производила: вся заросла водорослями, которые шевелились в мутной воде, словно волосы сказочного существа. Кайри и Орвис перешли реку по новенькому деревянному мосту и уперлись в высокие стены, огораживающие деревню. Ворота были плотно сомкнуты, возле них стояла сонная стража.
Наавин были высокими, на метр-полтора выше взрослого мужчины, худыми и нескладными, словно слишком быстро вытянувшиеся подростки. На коже ярко-желтой расцветали паутины синих вен, на скуластых лицах выделялись огромные лимонные глаза, делавшие их обладателей похожими на удивленных сов. Ноги и руки наавин опутывали самодельные браслеты, плечи покрывали причудливые узоры татуировок.
– Наавин, означает «покорившийся воде», но во времена рабства сара упростили его до «покорный». Они служат богине воды Чандре, считают ее создательницей всего сущего, – заметил Орвис, не утруждая себя понизить голос перед охранниками. Он не сводил с них глаз, но не похоже было, что он их опасается.
– Сколько же у вас богинь? – поинтересовалась Кайри, забыв, что все еще сердится на него.
– Трое. Вандора, Ванеда и Чандра. Не верю ни в одну из них. Только про Чандру у Дарвелла не спрашивай: он тебя до смерти заговорит рассказами про свою любимую богиню.
Аборигены нацелили им в грудь остро заточные наконечники копий. Кайри, не ожидавшая такого выпада, отпрянула в сторону, но Орвис даже не опустил глаз на нацеленное в самое сердце копье.
– Светлого Доброго Ока, – его голос звучал спокойно и властно.
Говоря с ними, он вел себя также высокомерно, как и при встрече с аквангами. Кайри чувствовала, что они испытывают к Орвису ненависть, перемешанную со страхом. Он выглядел уверенным и опасным, чем явно их нервировал. Наавин постарше выпрямился и попытался сопротивляться его напору.