Как назвать это вечное движение то скрытое, то ощутительное, то равномерно сотрясающееся, то изменяющее свой ход, свою форму, сообразно с обстоятельствами и все-таки не прерывающее своей вечной деятельности? Как назвать этот чудный часовой механизм, который не останавливается никогда?
Назовем ли мы его душой природы, дыханием Божиим?
Древние называли его звездным влиянием.
Мы позволим себе опять назвать его планетным магнетическим током (может быть, и не совсем верно, но что в том: верно название или нет?). Мы знаем только, что эта сила, этот световой эфир существует; его лучи окрашивают цветы, дают небесному своду этот прекрасный лазурный свет: это жизнь, это любовь.
Четыре элемента: свет, теплота, экектричество, магнетизм, все эти невесомые явления течений – все они – агенты одного главного деятеля, который у древних назывался азотом, и это слово они писали двумя латинскими буквами, одной греческой и одной еврейской:
? ? ? ?
A – первая буква во всех азбуках;
Z – последняя буква латинской азбуки;
Q – (омега) последняя буква греческой азбуки;
? – (тав) последняя буква еврейской азбуки.
Это слово состоит из начальной буквы – общей для всех – и трех конечных букв различных языков, что обозначает три мира:
Z, мир латинский, – материальный.
?, мир греческий – умственный.
?, мир еврейский – божественный.
У франкмасонов планетные токи изображались так: солнце бросает лучи к луне, луна отражает их к блистающей звезде – звезда снова отбрасывает их к солнцу; это изображение имело форму треугольника.
Все древние философы говорят о влиянии планет.
«Душа мира, известная под именем духа (spiritus) жизни, оживляющего всю природу, обитает преимущественно в системе семи планет, которые управляют судьбой людей и разливают жизнь на земле.
Древние изображали этот все оживляющий дух в виде бога Пана, олицетворения всей природы, играющего на флейте о семи клапанах».[10]
Стоики поместили высший разум, Юпитера, управляющего миром, в огненный эфир, источник человеческого разума.
Вергилий как каббалист
Вергилий в 6-й книге «Энеиды» дает ясное определение светового тока в этих прекрасных стихах: Эней в аду спрашивает отца своего Анхиза:
Отец, воспрошает Эней у Анхиза, ужель должно думать, Что души умерших иных восходят отсюда на небо И снова на землю нисходят в то грубое тело, Которое было оставлено ими? Отец мой, ужели Такое желание тени умерших питают? — Скажу тебе прямо, чтоб не был ты мучим сомненьем Ответствует сыну Анхиз. – Скажу тебе, сын мой, Что дух все питает: и небо, и землю, и море, И месяца шар, и далекие яркие звёзды, И ум, в сей пpиpoде разлитый, в движенье приводит И сам с сей природой сливается будто бы с телом. И он же творит и людей, и зверей, и пернатых, И гадин морских, что живут в безднах моря ужасных. У духа есть дивная сила, и все происходит от неба. И все друг от друга, но хрупкое, слабое тело В себе держит душу; душа же боится и жаждет, И плачет она, что в глухой она, мрачной темнице.В другом месте, в 4-й книге «Георгик», Вергилий идет дальше; пораженный удивительным инстинктом пчел, он доходит до предположения, что и они получили малую частицу духа божественного.
Иные, имея примеры, и признаки эти увидя, Божественный ум признавали в работницах-пчелах, – Небесного след вдохновенья. Господ ь все обходит:
И земли, и хляби морские и дальнее небо, И души животных, оттуда к себе призывает: Коней быстроногих, пернатых, зверей, человека И все эти твари нисходят на землю, и снова, От уз разрешившись, возносятся в синее небо, И нет места смерти, и жизнь вся стремится К бесчисленным звездам, взлетая до высшего неба.Мы заметим, что Вергилий превосходно объяснил различие между существом интеллектуальным, которое сообщаясь с звездным током, дает животным их инстинкт, и душою, которая есть действительно божественная искра.
Души возвращаются в поля Елисейские даже после тысячелетних испытаний, между тем как элемент разумности животных возвращается в область планетного тока, откуда он заимствован, чтоб содействовать опять вновь возникшим созданиям, вмещающим в себе бессмертную душу.
Магия оставляет поэтам мир фантастический, непризнаваемый мыслителями. Дриады и ореады, тритоны и сильваны исчезли, но еще слышатся в веянии ветерка вздохи сильфов, в шуме волн – плач ундин; саламандры резвятся в огне и гномы, скрытые в пещерах, пугаются звука шагов человеческих. Иногда они поют свои печальные баллады, чтобы развлечь себя в своем тысячелетнем изгнании. Каббалисты говорят, что если кто любит женщину стихийную, то есть ундину, сильфиду иди саламандру, тот или делает ее бессмертной или сам умирает с нею; они говорят это символически, желая сказать, что страсти или губят нашу душу или облагораживают ее, смотря по тому направлена ли страсть к добру или к злу.